Смерть Хаоса
Шрифт:
Потом отказал станок: лопнул ремень ножного привода. Ремень я заменил, но скоро пришлось снова прервать работу, чтобы заточить стамеску. Странно, но создавалось впечатление, будто за время моего отсутствия чуть ли не все инструменты в мастерской затупились сами собой.
Вынужденные задержки заставили меня задуматься о том, когда же при таком раскладе у меня дойдут руки до письменного стола Антоны. До сих пор оставался непродуманным даже вопрос о материале, не говоря уж о крепеже и прочих деталях.
Я перевел дух и утер пот со лба.
На
Послышался стук, и в дверном проеме появилась Рисса. Принесла табурет со сломанной ножкой.
– А подождать это может?
– Это, мастер Леррис, ждет с самого твоего отъезда, почитай, три восьмидневки. А мне табурет нужен, без него до верхних полок не дотянуться. Сколько раз было говорено, что они сработаны не иначе как в расчете на великана.
– Ладно, – со вздохом промолвил я. – Поставь его там.
– Спасибо, мастер Леррис.
Смастерить новую ножку труда не составляло, тем паче что у меня под рукой оказался подходящий обрезок дуба. Потребовалось лишь отпилить лишнее, проделать дырки под пазы, подстругать, подчистить и посадить деревяшку на клей. Все это вкупе заняло едва ли не меньше времени, чем пререкания с Риссой.
Покончив с табуретом, я вновь занялся ножками стульев. Признаться, меня тянуло к кедровому полешку, но было ясно, что с этим придется повременить. Занятия резьбой для собственного удовольствия не оплачиваются, а за еду, древесину и инструменты приходится платить.
Получалось, что и сесть за письмо родителям у меня опять не было времени.
В середине утра в дверь мастерской снова постучалась Рисса.
– Мастер Леррис, щепа для растопки почитай на исходе. Я бы сама топориком натюкала, да полешек коротких нет, а бревна…
– Конечно, не можешь же ты бревна пилить…
Впрочем, мне и самому было некогда браться за пилу, тем паче что в одиночку с двуручной пилой все равно не совладать. Глубоко вздохнув, я открыл кладовку, слазил в тайник за деньгами и вручил ей четыре серебреника.
– Поищи Гелета, Харбо или еще кого распилить ту орясину, что лежит за конюшней. Да, и табурет свой возьми. Он готов, но не становись на него до завтрашнего дня. Надо дать клею подсохнуть.
Рисса задержала на мне взгляд. Я встретился с ней глазами.
– Послушай, пилить бревна может кто угодно, а вот мастерить стулья – далеко не каждый. Если я займусь распилкой, то не выполню заказ. Не выполню заказ – не получу денег. Не получу денег – не смогу купить провизии, и тебе не придется хлопотать у плиты.
Она забрала монеты, разве что не закатывая глаза, а я подналег на педаль и продолжил обтачивать ножки. Когда нога уставала жать на педаль, я брался за тонкие стамески и прорезал на спинках третьего и четвертого стульев бороздки под инкрустацию.
Довольно скоро
– Мастер Леррис, – сказала она, просунув голову в дверь, – можно мне взять кобылу, чтобы поискать Гелета?
Я кивнул, не отрывая глаз от резца.
– Мастер Леррис, так как насчет кобылы?
Мне пришлось поднять голову.
– Конечно, Рисса. Бери и езжай.
– Надеюсь, мне не придется искать долго.
Мне тоже хотелось на это надеяться, иначе вместо бревна Рисса станет пилить меня. Между тем на стулья следовало подналечь из сугубо практических соображений. Сколько бы времени ни заняла операция по захвату серного источника, все это время у меня не будет возможности заниматься ремеслом, а стало быть, и зарабатывать деньги. Правда, оставались еще так и не возвращенные монеты из кошелька Каси, но это меня вовсе не радовало.
Так что у меня имелся еще один повод для серьезного разговора с Кристал – разговора, для которого никак не находилось времени. Если нам вообще удавалось побыть вместе, то мы старались потратить эти драгоценные мгновения вовсе не на болтовню. Оно бы и прекрасно, но мне никак не удавалось рассказать ей о том, чем занимается белый маг, и вот в этом ничего хорошего не было.
Услышав удалявшийся стук копыт, – Рисса взяла-таки кобылу и уехала со двора, – я вздохнул с облегчением, переключил ножной привод и взялся за обтачивание витых ножек. Резцы у меня имелись неплохие, но дело продвигалась медленно, поскольку древесина вишни тверда и с трудом поддается обработке. Зато мебель из нее получается прочная.
Последнее соображение натолкнуло меня на мысль о «Началах Гармонии». Читать эту книженцию сущая мука, и смысл доброй половины ее содержания по сю пору оставался для меня загадкой. Но, может быть, именно трудность постижения придавала ему особую ценность. Пока мне лишь удалось понять (если это было понято правильно), что в принципе можно найти основанный на гармонии способ использовать против Герлиса его же собственный хаос. Другое дело, что мне следовало сперва отыскать этот способ, а потом еще и подобраться к Герлису достаточно близко, чтобы пустить его в ход…
Сменив резец, я снова подналег на педаль. Все-таки обтачивать вишню, при всей ее твердости, было куда как легче, нежели управляться с магическими стихиями: что с гармонией, что с хаосом.
XXVI
Все восемь почти готовых стульев стояли в ряд посреди мастерской. Оставалось лишь кое-что подправить, подчистить ошкурить и покрыть изделия лаком, после чего их можно будет отдавать Хенсилу. Для этой работы вполне хватило бы навыков толкового подмастерья, только вот подмастерья у меня не было. С одной стороны, то была всецело моя вина, ибо я вовсе не искал помощника, но с другой – мне было прекрасно известно, что найти хорошего ученика очень трудно. Сам я в подмастерьях у дядюшки Сардита чрезмерным усердием не отличался и звезд с неба не хватал.