Смерть и девушка, которую он любит
Шрифт:
Я забрала записку и засунула в карман.
— Знаю, но ничего страшного. Просто кто-то пытается меня напугать.
Зря, конечно, я надеялась, что Кристал может знать автора записки, но попытаться все равно стоило.
— Напугать? Что ж, у него получается, — заметила она. — По крайней мере я уж точно напугана.
Я достала сотовый и набрала номер, который бабушка с дедушкой выделили исключительно для связи со мной.
Кристал на телефон не обратила ни малейшего внимания и продолжала:
— Тебе-то, может быть, и не страшно, но поверь мне: страх уже в здании.
— Вы набрали
Бабушкин голос подействовал на меня успокаивающе, и я стала ждать сигнала.
— Мне вот однозначно страшно.
В трубке пикнуло.
— Бабушка, дедушка… — начала я, но Кристал не унималась.
— А кто бы не испугался?
Я покачала головой и заговорила дальше:
— Что-то произошло. Что-то изменилось.
— А ты ведешь себя так, будто все это ерунда, — вовсю отчитывала меня Кристал.
— Перезвоните мне, — сказала я в телефон. — Пожалуйста.
— Будто тебя каждый день засыпают угрозами.
Я прикрыла микрофон ладонью и прошептала в трубку:
— Мне нужна помощь.
Не замечая ничего вокруг, Кристал подскочила и бешено замахала руками.
— Нужно привлечь власти!
Я разочарованно повесила трубку. Мне и правда хотелось поговорить с родными, услышать их заверения, что все будет хорошо.
— Надо звонить копам. И сенаторам штата. — Кристал ткнула пальцем куда-то вверх. — И в Белый дом заодно!
А мне почему-то страшно хотелось только домой.
Кристал сурово нахмурилась:
— Нельзя допускать подобных вещей в наших школах!
Не надо было бросать друзей и родных. Не надо было убегать.
— В конце концов, за нами будущее!
Судя по всему, если умру я, умрут и все остальные. Судьбу не переиграешь. Может быть, если мне удастся выжить в течение следующих нескольких дней, будет еще не поздно. Может быть, я все еще смогу делать то, что, по идее, должна — не оставлять попыток предотвратить войну, что бы это ни значило.
— Который час? — зачем-то вслух спросила я и тут же проверила время в телефоне.
— Мы должны иметь гарантии безопасности, — отозвалась Кристал.
Почти четыре. Дерьмо на палочке! Я продрыхла два часа. Классы и коридоры наверняка уже опустели.
— Не знаешь телохранителей, которые проводили бы нас до нашей комнаты? — поинтересовалась я.
В ответ Кристал уставилась на меня, стиснув зубы и расправив плечи:
— Безопасность не привилегия, а наше неоспоримое право как законопослушных налогоплательщиков этой страны!
Глава 3
Целиться сюда
По пути в общагу я начала жалеть, что показала Кристал записку. Надо подумать. Составить план. Если кто-то действительно хочет меня убить, я должна выяснить кто. И как ему помешать. Почему-то разглагольствования Кристал о наших конституционных правах нисколько не помогали, хотя и слегка разряжали обстановку.
Во всем теле разлилась болезненная слабость, будто я олень в лесу, застывший в перекрестье прицела охотника. Только я была не в лесу, вокруг — темнота, а на спине у меня неоновая вывеска «ЦЕЛИТЬСЯ СЮДА». Доморощенный Пикассо знал, кто я, а я понятия не имела, кто он. Тот, кто оставил записку, такой же ребенок, как и все ученики Бедфорд-Филдс.
И снова меня затопило волной уязвимости. Неоновая мишень — вот кто я теперь.
Из кабинета медсестры мы ушли, не предупредив саму медсестру. В основном потому, что она весь день то убегала, то возвращалась, и, когда мы решили уйти, ее как раз не было. Вряд ли она хотела, чтобы я провалялась у нее на кушетке весь вечер. Коридоры были пусты, если не считать уборщика на втором этаже. Я чуть не попросила его проводить нас до комнаты, но вовремя передумала. Он вполне мог бы рассказать об этом директору, а я директора, откровенно говоря, побаиваюсь и усиленно избегаю любых контактов с ним.
— Кстати, кое-кто интересовался твоим самочувствием, — заявила Кристал, прекратив на секундочку поток яростных речей. — Парочка людей.
— Правда? — удивилась я, но потом подумала, что это могли быть Хэмптоны — те самые люди, которые меня сюда привезли, бросили на ступеньках и велели найти их сына, Пола.
Хэмптоны обещали, что он за мной присмотрит, вот только за шесть недель в битком набитой учениками школе я еще ни разу не встретила никого по имени Пол.
Вопросов о нем я тоже не задавала, потому что поначалу вообще словно впала в ступор и онемела от шока. Хэмптоны были последними, кого я увидела в трехдневном путешествии через всю страну, которое началось в Нью-Мексико и закончилось в Мэне. Мне не хотелось ничего, кроме как развернуться и отправиться обратно домой. Однако винить Хэмптонов в моей депрессии было смешно. Они всего лишь члены Ордена Святости — группы людей, которые верят в пророчества Арабет и ее потомков. Все эти люди — последователи, которые верят в меня и в роль, которую мне суждено сыграть во время конца света.
Когда Хэмптоны впервые меня увидели, они вроде как были поражены. Еще бы! С самого дня моего рождения они постоянно слышали обо мне — первом потомке Арабет женского пола за последние пять столетий. Судя по всему, мое появление на свет означало, что пророчества начинают сбываться и конец света уже совсем близко, но из-за почтения, с которым на меня поглядывала эта парочка, я чувствовала себя неловко. Даже в позвоночнике покалывало. В некотором смысле мне было их жаль. Но моя жалость была густо сдобрена обидой и гневом. Мне пришлось бросить все и всех, кого я знала и любила, ради Хэмптонов и таких, как они. И все потому, что они в меня верили. Разве не чушь?
Однако глядя на вещи с их точки зрения, я почти понимала, откуда взялось то самое почтение. Уж точно не совсем, но понимала. В их мире я как рок-звезда, главная тема всех пророчеств, передававшихся из поколения в поколение. Я и правда старалась посмотреть на все их глазами, и за тот день, что мне довелось провести с Хэмптонами, они мне очень-очень понравились. Они оказались совсем молодыми (слишком молодыми, по моему скромному мнению, чтобы иметь ребенка старшеклассника) людьми с кучей идей о том, как они изменят мир. После того, как я его спасу, само собой.