Смерть и любовь в академии темных сердец
Шрифт:
– Я думал, придется бежать за целителями, – ухмыляясь, поделился Тартис. Осторожно убрал руку и уложил голову Лары на подушку. – Воды?
– Достаточно будет, если уберете свою вонючую тряпку, – проворчала хозяйка комнаты, с трудом соображая, что же все-таки произошло. И как она, во имя всех пернатых, оказалась на кровати… И зачем он уселся рядом… Тяжело сглотнула и поинтересовалась: – Что случилось?
– С радостью услышал бы вашу версию, – дознаватель поднялся на ноги, подошел к прикроватной тумбе, положил на нее источник вони и откупорил небольшую, с пол-ладони, склянку с синей жидкостью. Смочил ею очередную тряпочку
Лара нахмурилась и покачала головой.
– Никаких вольностей, пока не объясните, как оказались тут! И как обхитрили защитную магию. И вообще, еще раз подойдете, я просто закричу.
Тартис будто не услышал ее слов. Спокойно уселся на край кровати и повторил попытку дотянуться до шеи чародейки.
– Не обманывал магию, – начал он обстоятельно и спокойно, когда Лара позволила-таки ему заняться раной. – Я поселился в соседней комнате. Смотритель сказал, она пустует, а мне не хотелось выпускать вас из виду. Уловил магический шлейф и выглянул посмотреть, что случилось. Вы лежали на полу, точно на пороге. Голова в комнате, а ноги в коридоре. Я принес все необходимое, чтобы помочь, с большим трудом дотащил вас до кровати, – тут он подмигнул, видимо, давая понять, что шутит,– и принялся приводить вас в чувство. Вот и все.
Чародейка поморщилась. Все-таки жидкость из склянки пощипывала. Раны казались плевыми, но на деле были болючими.
– На меня напал кто-то, – созналась Лара и почувствовала, как сердце забилось чаще. Верила в оправдания Тартиса. Он и впрямь мог заметить чужую магию, как любой созвучный. Облизнула пересохшие губы и продолжила: – Вроде незнакомый: лица не видела, а голос слышала впервые. Сорвал цепочки с шеи, ударил заклинанием и исчез. Хотя, может, ударил и не он, а кто-то другой, мне показалось, слова заклинания слышу издалека.
– Что именно украли? – Тартис нахмурился и перестал походить на заботливого добряка. Лара мысленно усмехнулась: как, оказывается, легко выудить на свет его настоящую сущность!
– В том-то и дело, что ничего существенного, – пожала плечами. – На одной стальной цепочке висел ключ от комнаты с птицами, он есть по меньшей мере у еще десятка человек,– замолчала. На мгновение стало стыдно, что носит близко к сердцу такую ерундовую вещь, и Лара поспешила объясниться: – Вечно забывала его, а бегать туда-сюда надоело.
Тартис покачал головой и поднял глаза к потолку.
– Что-то еще?
– Да, – Лара пожевала губу: – На второй цепочке были побрякушки. Дорогие для меня, но не для других. Амулет-колбочка с волшебным песком, подарок от матери, и серебряный кренделек, – тут она улыбнулась. – Панту подарил его после нашей первой ночи.
– Панту, полагаю, ваш бывший возлюбленный…
– Жених, – поспешила уточнить Лара. – Его убили противники договора.
– Я читал об этом вашем горе в отчете коллег, – Тартис понимающе закивал. – Действительно, на первый взгляд ничего важного, – задумчиво погладил подбородок: – Совершенно не понятен мотив… Уверены, что ничего больше?
– Руку готова дать на отсечение! – запальчиво произнесла Лара, и дознаватель улыбнулся. Тепло и как-то по-домашнему надежно. В уголках глаз обозначились морщинки, но они ничуть не портили впечатления. Чародейке даже захотелось улыбнуться в ответ.
– Будем искать связь, – вздохнул Тартис. Приблизился
У Лары дар речи пропал. Этот белобрысый издеваться над ней вздумал? Он что, решил, раз созвучный, то будет пользоваться ею как уличной девкой? Прикрыла глаза и обратилась к магии, сейчас она покажет этому выскочке, кто есть кто!
Магия всколыхнулась и тут же притихла обиженной псиной: адастровый браслет действовал безотказно. Ларе захотелось разреветься! Даже поставить на место наглеца и то не может! Тартис поймал ее взгляд и, будто строгий учитель, с укоризной покачал головой.
– Не верю, что они вернутся, но если вы умрете раньше времени, меня могут оставить без повышения. А я жду его уже полгода. Так что посплю здесь. На диване,– улыбнулся и подмигнул: – Если очень попросите, могу составить вам компанию на кровати.
Ларе показалось, она сейчас взорвется. Гнев ударил по коже мириадами колких частиц. Сжала кулаки, проверяя, слушается ли тело. Медленно поднялась с кровати, подошла к Тартису, посмотрела на него снизу вверх и прошипела.
– Убирайтесь сейчас же! Надоели еще днем! Плохо от одного вашего вида! – вдохнула поглубже и выпалила: – Если вам так неймется, могу подкинуть денег на девочек.
Тартис криво усмехнулся и снова покачал головой:
– Не стоит, я не бедствую, – схватил ее за подбородок и смерил надменным взглядом: – Хотите умереть, не стану мешать. Пойду к себе, но если вдруг передумаете, кричите, я неподалеку.
Отпустил ее и бодро зашагал к двери. Лара вздохнула с облегчением: его взгляд внушал страх и почти лишал воли, а ей ужасно хотелось побыть одной. Нет, она, конечно, уже достаточно времени провела в одиночестве, когда гостила у хранителей договора, но это было не в счет. Дома оставаться наедине с собой было куда приятнее.
Порылась в своих бумагах и достала материалы для утренней лекции, отыскала ключ от комнаты и впервые за несколько лет заперла дверь. Раз на магию надежды нет, придется использовать механические способы. Зашторила оба окна. Посмотрела на тумбу, где Тартис оставил свои вещички для первой помощи, и улыбнулась. Отдаст завтра. Хотелось верить, что мужчина понял ее намек и больше не позволит себе лишнего. Созвучие созвучием, но прыгать в постель к первому встречному она не привыкла.
Опрометчивые поступки, конечно, случались иногда, но, как правило, такие связи не имели продолжения. Усмехнулась дурацкой мысли: все ее связи после смерти Панту не имели продолжения. Баловство, да и только. А уж с Фандом и вовсе был обычный постельный договор, прикрытый благовидной помолвкой. Вдвоем оказалось не так скучно по ночам, а о большем речи не шло. Забыла бы о нем через неделю после убийства, но не удалось.
Кивнула накрытой платком клетке с Кики и принялась расстегивать пуговицы на блузке. Самое время переодеться в домашнее. Тартис пытался казаться приличным мужчиной и оставил застегнутой примерно половину, хотя для обработки шрама достаточно было расправиться с парой-тройкой верхних петелек. Занималась последней перламутровой кругляшкой, когда кольнули сомнения, и Лара отвлеклась от одежды. Посмотрела на клетку. Тяжело проглотила застрявший в горле ком и воровато оглянулась по сторонам. Показалось, в комнате кто-то есть.