Смерть и любовь в Гонконге
Шрифт:
Он целовал ее, слизывал слезинки у глаз, а сам думал: рассказывать или нет, что Джеймс пообещал ему двести тысяч долларов? Лучше повременить… А потом огорошить ее этим сюрпризом!
– Где… где ты был? – спросила Янг, продолжая всхлипывать.
– В гавани. Захотелось выпить пива.
А что, он даже не соврал. Она непонимающе уставилась на него.
– Ты так любишь пиво?
– Да.
– Почему ты раньше не говорил? Завтра же на борту будет несколько ящиков или бочонок пива. И тебе незачем будет ездить на сушу, если захочется пива. О дорогой, почему ты
После полудня в Коулуне и Виктории произошли события столь же страшные, сколь и необычные, ни на что случавшееся дотоле не похожие.
Джеймс Маклиндли после совещания со своими советниками сидел в кабинете и ждал звонка от похитителей Чиня. Когда дверь кабинета распахнулась, он с удивлением и злостью поднял голову.
Кто-то втолкнул в кабинет стража тигров с руками-крюками. Пробежав несколько шагов по ковровой дорожке, тот упал на колени перед самым столом. И тут же в кабинет вбежали тигры. Дверь за ними захлопнулась и закрылась на ключ.
Маклиндли сидел в кресле, словно громом пораженный. Тигры долго смотрели на него своими янтарными глазами, потом задрали морды и заурчали. Они ощутили чужой, враждебный запах и отреагировали так, как их учили.
В один прыжок оба они оказались по другую сторону стола и погребли под собой Маклиндли. Их лапы резали, рвали его тело на части, прежде чем он успел хотя бы вскрикнуть. Уже первым ударом один из тигров пробил ему сонную артерию – смерть наступила мгновенно. Что проходило дальше, трудно поддается описанию. От Маклиндли осталось несколько ошметков бренной плоти да кости.
В то время как тигры рвали Маклиндли на части, их сторож со стальными крюками вместо кистей лежал ничком на ковре, уткнувшись носом в пол, и обливался слезами. Его тигры не тронули, он пахнул как они. Он был из их стаи…
Примерно в тот же час по коридору терапевтического отделения больницы «Вонг Ва» навстречу главврачу доктору Ван Андзы шел тяжелобольной пациент со впалыми щеками. Покачнувшись, больной чуть не упал на доктора. Вана и начал бормотать слова извинения. Одновременно он вогнал в живот врача кривой нож и еще поддернул его. Испустив негромкий стон, доктор Ван Андзы со вспоротым животом сполз по стене, а тяжелобольного словно ветром сдуло. Когда один из санитаров нашел главврача и поднял тревогу, того и след простыл.
Иная судьба постигла главного химика Маклиндли. Когда он зашел в туалет, перед ним предстали двое незнакомых в белых халатах, схватили его и затащили в одну из кабинок. Они силой открыли ему рот, куда влили чистую серную кислоту – более мучительную смерть для человека трудно себе представить.
В Виктории три почтенных господина вывалились из окон своих высотных жилых домов: биржевой маклер, экспортер оптических приборов и владелец завода по производству серебряных столовых приборов и кухонной утвари. Поскольку окна в высотных зданиях не открываются, можно предположить, что их просто-напросто вышвырнули через стекло.
Удивительной смертью умер один из самых известных в той же Виктории адвокатов. Он задохнулся
Комиссара Тиня, который отправился в больницу «Вонг Ва», чтобы осмотреть тело убитого Ван Андзы, затрясло, когда в считанные минуты одно за другим стали поступать эти сообщения. Завершило их известие о смерти Маклиндли.
– Кто-то наводит свой порядок железной рукой, – проговорил он, глубоко потрясенный.
Последней каплей для него стал анонимный телефонный звонок. Мужской голос, глуховатый и бесстрастный, так прокомментировал события дня:
– Улыбающихся убийц больше не будет. Виновные получили по заслугам. Опасность миновала, сэр.
Тинь не успел ничего сказать – трубку повесили.
– Кто бы что ни говорил: убийство есть убийство! Карать можно только на законном основании! И теперь наша задача – найти и наказать этих убийц!
Однако Тинь отдавал себе отчет в том, что эта задача ему не по плечу. Хотя повод для этих убийств ясен: месть! В старом, исконном значении этого слова. Но у кого есть право на месть?
И вдруг Тинь Дзедун похолодел. Ему вспомнился один разговор с доктором Меркером, когда тот сказал:
– Я знаю одного человека, отца девушки, которая стала жертвой улыбающейся смерти…
Тогда он еще отказался назвать его имя, а вскоре сам исчез с горизонта.
– Вот он, ключ! – говорил Тинь поздно вечером на совещании в управлении полиции. – Он знает много, может быть, этому человеку известно все! Бессмысленно искать какого-то одного убийцу. Но через этого человека мы выйдем на остальных. Значит, наша задача – искать доктора Мелькеля и несчастного отца… Ищите доктора Мелькеля, парни! Идея теперь другая, а человек нам нужен тот же!
В то время как Тинь Дзедун отдавал этот приказ, Мэй с Меркером сидели в первой полностью отделанной комнате надстройки на верхней палубе, в ординатуре, и пили пиво.
– Я должен вкратце отчитаться перед тобой, Фриц, – медленно проговорил доктор Мэй, отхлебывая пиво, – Но заранее прошу: отнесись ко всему не как доктор Меркер из Гамбурга, а как Вэй Кантех из Яу Ма-теи…
Ночью в городе, произошла кража со взломом, одни из тех преступлений, которыми в Гонконге никого не удивишь. Полицию даже не считают нужным ставить в известность: ну кого она найдет в джунглях кривых улочек многомиллионного муравейника?
Кто-то проник в здание компании «Гонконг политехник», оглушив предварительно ночного сторожа молотком с резиновой накладкой. Нет, убивать его не собирались, но тюкнули как следует, и голова у него потом гудела еще несколько часов. Похитили пусковое устройство и новую суперракету типа РС-1212 «Золотой дождь». Поскольку господин Чинь оставался вне сферы досягаемости – в конструкторском бюро и на опытном заводе никто не знал, что его похитили, было сказано, что он в отъезде – дирекция решила провести расследование своими силами. Прежде всего подозрение пало, конечно, на конкурентов: украли, чтобы скопировать…