Смерть и побрякушки
Шрифт:
— Я не наконец-то, я вообще.
Хозяйка на мгновение осеклась, обдумывая загадочную фразу, потом поинтересовалась:
— Чего «вообще»?
— А чего вас Пашкины газеты не устраивают?
— Да там вроде главной теперь какая-то чуть ли не из деревни, главред «Дояркиной правды», — по-крестьянски сочная нижняя губа выпятилась презрительным сковородником, — Так что радуйся, буду своей рекламой поддерживать единственную независимую газету.
— А нету, — злорадно сообщила Марина.
— Разорилась? —
— Наоборот, — Марина поспешила притормозить далеко идущие рассуждения, — «Worldpress» вливается в меня.
Собеседница окинула Марину настороженным взглядом, хмуро буркнула:
— Мелковата ты, весь концерн всосать.
— Ну, может и я в него, — легко согласилась Марина, — Факт, что соединяемся, а главной я буду. Никаких доярок-кочегарок.
— Ага, — задумчиво протянула владелица ночного клуба и страдальчески поморщилась, — Значит, конкурентов у «Worldpress» теперь нет, одна сплошная монополия. Хрен тебе, больше чем раньше все равно за рекламу не дам!
— Ладно, разойдемся по нулям: все как раньше, — деловито подытожила Марина, — Но только до конца года. А потом контракт истечет, новый заключать будем.
— До конца года осталось всего-ничего!
Марина извинительно-непреклонно развела руками.
Собеседница горестно вздохнула:
— Без ножа режешь, без суда сажаешь, без хуя ебёшь, — и протянула через стол мощную лопатообразную длань, — Меня Дарьей зовут. Малец твой?
— Мой, — уверенно кивнула Марина, но тут же смутилась, поправилась, — То есть не то, чтобы совсем… Племянник, сын Павла.
— По-онятно, — протянула Дарья, поглядывая на Сашку с тяжеловесным сочувствием. — Плохо.
— Кому? — Марина моментально изготовилась к бою.
— А всем. Ему — что сиротой остался. Тебе… В чужие руки отдашь — совесть замучит, что малой без ласки, а самой растить — ребенок, да работа… Туда побежала, сюда побежала, к вечеру хоть ложись и помирай. Чистый дурдом, по себе знаю, двоих подняла. Плохо. Но можно. — неожиданно бодро закончила она, — Он у тебя кормленый?
Марина растеряно поглядела на Сашку. Пацан увлеченно елозил пальцами по бугристой авангардной стене, пытаясь отколупать хоть кусочек краски. Краска держалась твердо, но и Сашка не желал уступать.
— Утром ел, — неуверенно протянула Марина. Проблемы детского сна и еды ей категорически не давались.
Дарья глянула на часы, щелкнула переговорником:
— Сейчас мы ему чего-нибудь диетического, а сами по кофейку. Пяток минут «за жизнь», и разбежимся.
Поболтать
— Маленьким детям нечего таскаться по ночным клубам! — миновав хозяйку кабинета, словно ее тут и не было, гневный взор ночного гостя уперся в Марину, — Вы совершенно безответственная особа! Ребенок должен есть и спать! У себя дома, а не черт знает где!
— Что значит «черт знает где»? — громыхнула Дарья, возмущенная до глубины своей необъятной души, — Тут не какая-нибудь забегаловка, тут приличный стрип-клуб! Ты вообще кто такой?
— Да козел он, Дарья, не бери в голову, — равнодушно бросила Марина, отбирая у Сашки ложку и прикрывая носовым платком закапанный супом свитерок.
— Бе-е? — вопросительно проблеял Сашка, уворачиваясь от очередной ложки.
— И даже бе-бе-бе, — согласилась Марина, — А суп ешь, жидкое необходимо. Ешь, говорю!
— Если так кормить, ни один нормальный человек есть не станет, — презрительно процедил Кирилл.
— Нет, ты гляди, специалист по кормлениям нашелся, своей грудью пятерых вскормил, — возмутилась Дарья, взявшая на себя функции Марининой защитницы, — Вот всегда меня удивляло, почему любое г… совершенно уверено, что лучше матери… — Дарья на мгновение запнулась, — Ну или тетки… лучше знает как воспитывать ребенка. Прохожие советы дают, бабки на улице — дают, теперь вот мужики повадились по чужим кабинетам шляться — и тоже с советами. Языком трепать все мастера, нет чтобы помочь.
— Я уже говорил, и повторяю, что готов полностью взять на себя заботу о Саше…
— Да кто же тебе, такому, ребенка доверит! — с ходу приняла подачу Дарья, но Марина решила застопорит плановое течение скандала.
— Так, все. — закинув в Сашку еще ложечку пюре, она поднялась, — Спасибо, Дарья, созвонимся-встретимся, а сейчас мне надо бежать. Свою кучу-малу я, если не возражаешь, прихвачу с собой.
Неожиданно легко отказавшись от уже накатанной дорожки большого хая, Дарья повела могучим плечом и кинулась одевать Сашку.
— Детям женская рука нужна, — удовлетворенно оглядев упакованного в куртку ребенка, заключила Дарья. Присела возле малыша на корточки, — Ну, поцелуй тетю Дашу на прощание и приходи еще.
Сашка на мгновение задумался, стоит ли целоваться с этой шумной теткой, но вовремя всунутая многоопытной Дарьей конфетная взятка сделала свое дело. Сашка милостиво мазнул по ее щеке губешками.
— Мировой малец, — заключила Дарья, передавая его Марине, и тихонько добавила, — Мужик, кстати, тоже ничего. Пообломать немножко, и можно употреблять внутрь.