Смерть и самый короткий день
Шрифт:
– Ну,- без всяких эмоций произнес Майлс,- я знаю, что дядю Джона убили. Ему прострелили голову отсюда досюда.- Он достаточно точно указал места входного и выходного отверстий пули в голове Джона Скуна.- Сам дядя Джон не мог этого сделать.
– Это я знаю. А тебе кто рассказал?
– Близнецы слышали, как тетя Эммелайн и дядя Люциус говорили об этом за завтраком. А я расспросил Сайкса. Слуги все знают - им сообщил Джевонс. Они говорят, что его застрелил кто-то из находившихся в доме весь вечер.- Майлс поглядывал на Валентина, наблюдая, какой эффект производят его слова.
Валентин продолжал читать.
Мальчик вытянул ноги, вздохнул
– Скажите...
– Да?- откликнулся Валентин, притворяясь погруженным в книгу.
– Вы мой дядя, верно?
– Верно.
Майлс бросил монету на стол. Так как Валентин не проявил признаков интереса, он выпалил:
– Я хочу сказать вам кое-что!
– Валяй,- кивнул Валентин, все еще не поднимая взгляд. "Уверен, что до сегодняшнего дня эту книгу никогда не читали так сосредоточенно",- подумал он.
– Помните ракету, которую запустили прошлой ночью в комнате бабушки? Так вот, я этого не делал!
– Не делал чего?- Валентин перевернул непрочитанную страницу.
– Не запускал ракету. Ее запустили, когда я был там.
– Да ну?- Валентин отложил книгу.- Ты ведь не отличаешься правдивостью, не так ли?
– Честно, мистер... я хотел сказать, дядя...
– Валентин. Или, если хочешь, Вэл.
– Честно, дядя Вэл! Это я и хотел рассказать вам... кому-нибудь. Но больше я никого не смог найти. Мама и бабушка заперлись в своих комнатах, а дедушка не стал слушать. Полиции я не хочу рассказывать - они все равно мне не поверят. Поэтому, когда я пришел сюда и увидел вас, то решил рассказать вам.
– Ладно, послушаем твою историю. Мистер Мейдженди сделал тебе ракету, а твоя мама отобрала ее. Это мне уже известно.
– Да!- подтвердил Майлс.- Отобрала и оставила в комнате бабушки.
– А ты как об этом узнал?
– Мне сказала Джози. Она подговорила меня пойти туда, взять ракету и запустить ее в полночь. Теперь ей самой стыдно.
– Да, ты рассказал нам ночью, что Джози тебя подстрекала, поэтому ты нарушил обещание, которое дал мистеру Мейдженди, но оно не имело значения, так как ты держал пальцы скрещенными.
– Лодыжки,- поправил Майлс.- Да, я так говорил, но это неправда.
– Неужели?- Валентин прикинулся изумленным.- Да ты настоящий маленький лгун!
Майлс вскочил, покраснев от негодования.
– Вовсе нет! Если я и соврал, то это вина Джози. Я не мог позволить ей выиграть спор. Она бы сказала, что я струсил. Я действительно боялся, но не ее. Ведь я позже обещал маме не запускать ракету в доме. Поэтому я решил пойти в комнату бабушки, украсть ракету и не запускать ее вообще, а просто показать Джози утром. Но когда я вошел туда и стал ощупывать стол, где, по словам Джози, лежала ракета, я не смог ее найти. На столе вообще ничего не было. Я только собрался включить свет и посмотреть, как раздался грохот с вспышкой. Как же я перепугался!
Он уже забыл о своем возмущении, но очень походил на рассерженную Еву, так как лицо его все еще было красным.
– Я думаю!- усмехнулся Валентин.- И что же ты сделал потом? Бросился бежать?
– Понимаете, я не знал, что произошло, поэтому несколько секунд не двигался с места. Мне показалось, что когда ракета вспыхнула желтым светом, я видел кого-то, лежащего на диване, но я не был уверен. Потом я услышал шум в коридоре, подумал, что, может быть, Джози меня разыгрывает, включил свет и увидел на диване дядю Джона. Он смотрел в потолок и не шевелился. Я решил, что он, должно быть, спит, поэтому выключил свет,
В голосе Майлса не слышалось ни страха, ни раскаяния. Вспоминая о ночном приключении, он, казалось, сожалел только о своем бегстве.
– Я налетел прямо на вас.- Майлс надул щеки.- ф-фу! Ни за что бы не стал проделывать это снова!
Последовала пауза, во время которой Валентин задумчиво разглядывал недавно обретенного племянника. Маленький чертенок все еще пребывал в достаточно бессердечном возрасте и явно не испытывал никаких эмоций по поводу смерти Джона Скуна, который стал для него "дядей Джоном" - интересно, с каких пор? В эти годы подростки принимают дядей, теть, кузенов, кузин, а в данном случае бабушку и дедушку, по требованию родителей. "Дядя Джон умер! Да здравствует дядя Вэл!" - с усмешкой подумал Валентин. Это должно внести смятение в незрелый ум Майлса. Неудивительно, что он не почувствовал особого сожаления, когда "дядю Джона" неожиданно устранили. А как он воспринял то, что "дядя" превратился в "папу" посредством церковного обряда? Примирился и с этим или просто научился лицемерить в качестве средства спасения от Евы?
Майлс вновь играл с монетой.
– Думаете, я должен пойти и рассказать обо всем суперинтенданту?спросил он, искоса глядя на "дядю Вэла".
– Почему бы и нет?- равнодушно отозвался Валентин.- Конечно, если ты на этот раз говоришь правду, а не выдумал всю историю.- Он опять взял книгу.
Майлс подбросил монету и поймал ее.
– Я не пойду к нему, если вы этого не хотите,- заявил он, проявляя повышенный интерес к изображению королевы Виктории.
– Только не вешай это на меня!- сказал Валентин, раздраженный очередной претензией на внимание. "Какова мать, таков и сын!" - подумал он.- Решай сам.- Смягчившись, он добавил: - На твоем месте я бы немного подождал. Суперинтендант сейчас занят. Он пошлет за тобой, когда ты ему понадобишься. Думаю, рано или поздно он захочет узнать, что ты там делал ночью.
– Вы долго здесь пробудете, дядя Вэл?- спросил Майлс.
– Не дольше, чем будет требоваться мое присутствие,- ответил Валентин.
Майлс снова подбросил и поймал монету.
– Вы мой настоящий дядя, не так ли?
– Да,- кивнул Валентин.- Твой отец был моим братом. Мы с ним очень дружили. Он начал воспитывать меня, когда мне было примерно столько же лет, сколько тебе. Тогда мы потеряли отца и...
Но Валентин увидел, что Майлс его не слушает. "Конечно,- подумал он с досадой,- детей не интересует прошлое".
– Дядя Джон не был моим настоящим дядей,- продолжал Майлс, следуя ходу своих мыслей.- Мама велела называть его так, но я знал, что он мне вовсе не дядя.
Валентину пришла в голову настолько странная идея, что он не мог осмелиться сформулировать ее. Книга, столь полезная в качестве ширмы, вновь была отложена.
– Потом она сказала, что мы переезжаем сюда и я должен называть дядю Джона "папа" и говорить "дедушка", "бабушка", "дядя Люциус" и "тетя Эммелайн".- Майлс скорчил гримасу.- А эти ужасные близнецы будут моими кузенами - и Джози тоже, но против нее я не возражаю, хотя она и бывает вредной.- Он робко взглянул на Валентина, словно ожидая критики за то, что предпочитает Джози, и Валентин вновь ощутил тяжелую руку Евы, сокрушающую полусформировавшееся предпочтение сына.