Смерть и самый короткий день
Шрифт:
Он лежал на своей кровати, полностью одетый, и через несколько минут, несмотря на напряженное ожидание, уже заснул.
Глава 13
Было начало первого.
Услышав звук, Валентин сел в кровати. Что это был за щелчок? Быть может, Ева заперла от него свою дверь, как обещала? Дверь его комнаты начала открываться. Ум Валентина прояснился, а нервы внезапно успокоились.
– Кто здесь?- тихо спросил он и, не получив ответа, добавил: - Это ты, Ева?
Дверь бесшумно закрылась. Валентин различал темнеющий на ее фоне силуэт. В комнате было достаточно света, чтобы разглядеть
Валентин повернул выключатель над головой. Высокая женщина, улыбаясь, моргая от яркого света и склонив голову набок, стояла у двери с застенчивым видом. Это была не Ева, а Эммелайн.
Глава 14
– В чем дело, Эммелайн?- растерянно спросил Валентин.- Что-нибудь не так?
Эммелайн вошла в комнату и присела на край кровати, царапая покрывало наманикюренным алым ногтем.
– Я беспокоюсь,- сказала она.
– Из-за чего?
– Мне кажется очень странным, что Люциус не вернулся. Он никогда не ночует вне дома. Прежде всего, Люциус нуждается в помощи, чтобы раздеться и так далее. И он не любит, когда его видят в отелях и других общественных местах.- Ее гладкое лицо исказила судорога.- Где же он остановился?
– Возможно, у друзей,- предположил Валентин.
– С тех пор как он заболел, у него нет друзей,- резко отозвалась Эммелайн.- Люди не выносят его вида - им не нравится смотреть на уродство, по поводу которого приходится выражать сожаление.
– Не думаю, что Люциус нуждается в жалости,- заметил Валентин.
– Конечно нет! Он терпеть не может, когда его жалеют, поэтому старается не выходить из дому. Его раздражают выражения лиц тех, кто на него смотрит.Она повернулась к Валентину.- Вас он тоже не выносит, Валентин, потому что вы молоды, сильны... и так красивы.- Она стиснула длинные красивые руки.
– Эммелайн!- воскликнул Валентин, покраснев от смущения.
Она продолжала, не обратив на него внимания:
– И Люциус ненавидит вас, потому что вам жаль его. Он прочел это на вашем лице сегодня утром.
– Разумеется, жаль,- сказал Валентин.- Разве это не естественно? Почему Люциус осложняет себе жизнь, возмущаясь тем, что должен чувствовать любой человек, если он не чудовище?
– Не знаю, но это так,- промолвила Эммелайн.- Думаю, ему хочется верить, что это вы убили Джона. Вполне возможно, что Люциус отправился сегодня в Чод убедить в этом полицию. Он может быть ужасно мстительным.
– Значит, вы этому не верите?
Эммелайн, улыбаясь, покачала головой.
– Конечно нет. Понимаете, я знаю, кто в действительности убил Джона. Поэтому меня так позабавило, когда вы так серьезно уверяли меня, будто вам тоже это известно.
– Вы знаете?
– Знала все время. Я была там и все видела.
– Тогда почему вы сразу об этом не заявили?
– Возможно, я сомневалась, что мне поверят,- ответила Эммелайн.- Просто видеть - не доказательство в глазах полиции. Им нужны улики: отпечатки пальцев, следы ног, клочки одежды. Ну, я знала, что на мамином пистолете могут оказаться мои отпечатки пальцев, так как я забрала его у Джона и спрятала в ящик в соседней
– А как насчет отпечатков этого человека?- спросил Валентин.
– На ней были перчатки.
– А ракета?
– Она вошла сюда и забрала ее.
– Откуда она знала, что ракета находится здесь?
– Полагаю, она заглянула в комнату и увидела, что ракета лежит на кровати,- ответила Эммелайн.- Ева входит к вам в спальню, когда ей вздумается. Вы ведь сейчас ожидали ее - не так ли?- а это оказалась всего лишь я. Простите, что разочаровала вас.
Она спрятала обе руки в карманы халата. Это было не облегающее женское одеяние, которое обычно носила Эммелайн, а просторный шерстяной халат, вероятно принадлежащий Люциусу. Она собиралась встать, но Валентин склонился вперед и положил руку на ее правый локоть.
– Нет, Эммелайн, не уходите, пока не расскажете мне все подробности. Это очень важно. Например, статуэтка Куан-Йин была на столике, когда вы в последний раз видели ее?
– Боюсь, что не помню...
– Или она лежала на полу?
– Спросите Еву - она была там последней.
– Значит, вы считаете Еву способной на убийство?
– Ева способна на все,- заявила Эммелайн.- На убийство, измену, кражу чужих мужей и возлюбленных и доведение их до самоубийства.
– Ну и что вы намерены делать с вашей информацией? Сообщить ее полиции?
– Я ничего не сделаю.
– Почему?
– Я уже сказала: никто мне не поверит. Мне никогда не верили. Если я что-то говорю, это не принимают в расчет. Даже в детстве, когда я противоречила в чем-то моим драгоценным братцам, папа всегда говорил: "Эта девчонка просто дурочка!" И теперь будет то же самое. Если понадобится выбирать между словами Евы и моими словами, все поверят ей.
– Вы убедили меня, Эммелайн,- спокойно сказал Валентин. Его пальцы крепче сжали ее правую руку.
– Вот как?- Она выглядела удивленной и довольной.
– Да. Вы убедили меня, что, несмотря на все мои опасения, Ева не убивала вашего брата.
Он почувствовал, как Эммелайн внезапно напряглась.
– Почему вы так смотрите на меня, Валентин? Я же говорила, что никто никогда мне не верит - и вы в том числе. Вы просто не хотите верить, потому что влюблены в нее. Я видела, как это происходит! Сперва с Чарли - а теперь с вами! Мне пришлось отступить, когда Ева отобрала у меня Чарли, но вас она не отберет!- Эммелайн испуганно уставилась на него.- Отпустите меня! Вы делаете мне больно! Что же вы имели в виду, говоря, что знаете, кто убил Джона?
– Тогда ничего, Эммелайн. Я ничего не знал, а просто говорил одно и то же каждому из вас в надежде, что кто-то попадется на приманку и попытается от меня избавиться. Я говорил это вашему отцу, Аверил Рейн, Джози, Еве. И самое забавное, что никто из них не появился здесь этой ночью, кроме вас.
Глаза Эммелайн расширились.
– О чем вы? Если вы меня не отпустите, я закричу!
– Это вам не поможет, дорогая, так как вы в моей комнате, а не я в вашей. Сказать вам, как вы себя выдали?