Смерть и жизнь
Шрифт:
На кухне он включил чайник, и поставил на плиту сковородку, взял из холодильника сливочное масло, отрезал кусок и бросил на, уже нагретую сковороду и разбил в растаявшее масло три яйца и не стал закрывать крышкой, как всегда делала Ольга, а он всегда любил, что бы яйца были не много мягкими, чтобы макать в них хлеб, а Ольга всегда жарила закрыв крышкой и они получались твердыми. Налил себе растворимого кофе и поставил сковороду на разделочную доску, как никогда не делала его жена, она выкладывала каждому на тарелочку и ложила на край тарелки отрезанный свежий огурец или помидор. часы показывали 07:11, Сергей включил кухонный телевизор пультом, который лежал на кухонном столе. Там только что закончились криминальные новости, и начались новости спорта, «легкоатлетки из России, поднялись на второе обще командное место в кубке мира в Саппоро и это успех нашей сборной» – говорил телевизор. Сергей съел яйца, замокав их хлебом, выпил кофе, убрал грязную сковороду и кружку в раковину, что никогда не разрешала делать Ольга, она либо сразу мыла или складывала в посудомоечную машину. Оставалась еще одна сложность, определиться с тем в чем пойти на
***
…. Алексей, до этого никогда не был в больнице, не считая поликлиники или медосмотра, он не лежал в больнице, рука была загипсована, лицо и голова замотаны бинтами, в нос вставлены трубочки, чтобы дышать, и чтобы отходил гной, как сказал врач ночного дежурства в больнице. Боль была в руке и всей голове, хотя уже два раза поставили обезболивающие, вчера ночью после того как его привезла полиция сюда и утром в 06:00, когда был обход медсестры, причем медсестра женщина лет 40 ругалась на него и называла убийцей. Он и сам понимал, что убил человека, но он не виноват, сам себя оправдывал он; я был трезв, за весь день устал, свет этот всегда тух, я про эту релюшку говорил уже механику, что я ее менять должен, думал Алексей. В палате было шесть коек из них две свободны, с краю у двери положили его, у окна видимо лежал дедушка старенький, Алексей его только слышал, но не видел, так как голову наверх он задрать не мог, а вставать еще не вставал, по середине рядом с ним койка была свободна и заправлена, у дальней стены возле умывальника лежал, но сейчас сидел на кровати мужчина лет 30, а за ним у окна кровать была свободна и заправлена, у окна в среднем ряду тоже лежал мужчина не очень старый, но его Алексей тоже не видел, а только слышал. И он как раз у него и спрашивает – «Это как тебя угораздило, так и сам разбился и девушку задавил» – «я ее не видел» отвечает Алексей – «так смотреть надо, иначе нахера тебе права, выдавали» – продолжает он – «свет потух и я ничего не видел» – «свет потух, если свет потух, остановись сразу, нахера ехал дальше» – «да, ладно Владимир Владимирович, что с него спрашивать, он сам весь разбился» – вступился за него мужчина, который сидел напротив – «Он виноват, сам весь разбился, а девушку убил, он по ней даже проехал, это на какой же скорости ты ехал по двору, а отвечай, если видел, так остановится надо» – не унимался Владимир. Алексей слышал, что Владимир встал и пошел вдоль кроватей в его сторону, но поднять голову он еще не мог. «Убийца» – кряхтя сказал дед, который был за его кроватью у окна – «в тюремной больнице, тебе надо лежать» говорил дед у окна – «Охрану, почему то даже не оставили» – проходя мимо него говорит Владимир Владимирович – «как ты теперь жить то будешь» он сказал обращаясь к Алексею, и глядя ему в глаза – «не стыдно тебе, не гложет изнутри совесть» – «нет у него совести» – кряхтя ворчит дед у окна. «Вы не видели мой телефон» – спросил Алексей у мужчины, который вступился за него и сидел напротив, он ничего не ответил встал и пошел в коридор за Владимиром Владимировичем. Дед продолжал – «где вам только права выдают, зачем ты вообще сел за руль, ты представляешь, оборвал жизнь молодой девушки, а если у нее дети, и она одна вышла им за покупками, а тут ты на своем грузовике, так ты оборвал несколько жизней, а судеб сколько ты сломал, не считая своей, ты себе жизнь сломал» – «вы не видели мой телефон» – прервал его Алексей – «нет не видел, тебя привезли, ночью я спал, а что перед дружками или подружками, похвастать хотел, что натворил» – не успокаивался дед – «нет, подруге хотел позвонить, предупредить, чтоб не волновалась, и сказать, что я больнице» – «надеюсь, потом в тюрьме будешь» – ворчал дед. «Есть охрана, они с утра поставили» – сидит в коридоре, входя говорит мужчина, у которого койка напротив –«а то мы что – ли его охранять должны» говорит он деду, «точно в тюрьму, пусть забирают убийцу» – повышенным тоном и со скрипом в голосе говорит дед. От этой новости, Алексею стало не по себе, вчера пока его везли, до больницы, полицейские, вроде все выяснили и сказали сегодня придет следователь и снимет все показания, а охрана зачем, я ведь непреднамеренно ее убивал, думал Алексей, что мне делать, может смыться потихоньку, ноги вроде целы, пошевелив под одеялом ногами, думал Алексей, опять же одежду с меня забрали в гардероб, на первом этаже и закрыли на замок, где же телефон, когда все произошло, он звонил Владимиру Андреевичу, куда дальше он делся он не знал, слишком быстро все произошло потом, вот дед то не знает, что он ещё и по телефону в это момент говорил, он бы меня убил наверно, думал Алексей. И когда везли его в машине, никто не говорил про его телефон, продолжал рассуждать Алексей, как бы позвонить
***
…..Звезды и звездочки летели вверх и вниз, иногда качаясь и проходя сквозь нее, и это ее ни как не беспокоило, света становилось все больше и больше, он становился размытым но белел и белел, при каждом витке когда ее поворачивало вниз она все меньше и меньше узнавала город и мысли текли очень медленно, пока она поворачивалась и пыталась узнать место и попробовать сосредоточится, она уже делала новый круг, место уже менее узнаваемое, было понятно одно она поднимается вверх, холод стал привычным, видимо не холодало и стало одинаково холодно везде, ее беспокоило скорость мышления, как такое может быть и тревога страшная тревога, но она не помнила почему тревога осталась, что она забыла срочное сделать, а что забыла ее несло, было понятно одно ее несет по городу, и на улице светает.
Сергей забежал в комнату, с полной корзинкой свежих, только что купленных манго и еще каких то экзотических фруктов – «Сегодня мы будем праздновать твой день рождения, а сейчас поешь фруктов, они мытые и идем на пляж» – говорил Сергей своей любимой жене, когда они отдыхали в Патонге, городе на острове Пхукет (Тайланд), у нас еще завтрак в ресторане – «Иди ко мне, солнце мое» – кричала она ему с кровати, когда он убежал в туалет – «сейчас, я еле добежал, не на улице же это делать» – «я вся горю!» – «бегу тушить!» – кричал он из туалета, включая воду, что бы помыть руки – «водой только не надо» – «а чем» набирая в ладошки воду кричал Сергей, выбегая из душа и брызгая на Ольгу, та соскакивая и бегая за Сергеем по комнате, визг крик смех, на весь этаж гостиницы, они падают на пол и целуются не выпуская друг друга из объятий – «я тебя люблю» – говорит Ольга Сергею, прямо в ухо, «я тебя тоже, мы опоздаем на завтрак» – «ну и что» – «у нас все оплачено, надо есть» – «я хочу тебя, прямо здесь и сейчас» – «я всю ночь был с тобой, а сейчас надо завтракать» – «хорошо» вставая с пола говорит Ольга – «но после пляжа, перед обедом у нас сон час и ты никуда не денешься» – «никуда».
Море, прекрасное море его чудный запах, шум волн? ударяющихся об берег, вокруг снуют маленькие мотороллеры, очень быстрые и шумные, Сергей держит Ольгу за руку и они переходят дорогу перед пляжем по пешеходному переходу, зачем правда они делают пешеходный переход, если все равно никто не соблюдает правил дорожного движения, но и пешеходы сами ходят туда-сюда где хотят по дороге как вдоль так и поперек, гул сигналов и крик людей, но он такой приятный и шум моря прорывается сквозь всю эту возню. Пальмы как они прекрасно смотрятся на фоне моря, никакое растение больше так красиво не смотрится на фоне моря. На самой кромке пляжа разложены лежаки и сидят созывала на массаж, знаменитый тайский массаж – «У меня еще все кости болят, после вчерашнего массажа» – улыбаясь говорит Сергей, не выпуская Ольгину руку из своей руки, – «я тебе тоже могу, сделать массаж, но он будет еще и эротический» – «и вряд ли полезный для здоровья» – снимая футболку с изображением «Чегевары», говорит любимый ее муж, – «я первый купаться, а ты охраняешь вещи» – убегая от нее кричит ей Сергей – «Так не честно кричит ему в след» – Ольга, – «и купи мне кокос, попить» – кричит он, убегая к морю.
….Мутный, но яркий свет, и сквозь него и через него пролетают звездочки но уже более похожие на светящиеся капли, какие-то больше, какие-то меньше, некоторые проходят сквозь нее, сейчас кажется, что она стала ниже к земле, и город стал более узнаваем, вон шпиль на Университетской, это трамвайное кольцо в соборах, виднеется краевая больница, машины снуют туда-сюда, и вокруг всего этого светящиеся капли разных размеров и летят, кто вниз кто вверх, пение уже вообще отчетливо слышно, но как будто поют на незнакомом языке, или вообще не поют, холод стал терпим, а мысли медленными и спокойными, но тревога, страшная тревога.
Конец ознакомительного фрагмента.