Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн
Шрифт:
— Как вы себя чувствуете? — спросил он.
— Покачивает, и тело не своё. Но с каждой минутой мне становится все лучше. Хорошо вновь оказаться свободным.
— Как они вас схватили?
— Человек, выдававший себя за Меснельбруна, пользовался доверием среди подпольщиков. Он даже помог кое-кому убежать. Через них он вышел на меня. Кстати, что слышно в Нюрнберге и Инсбруке?
— В Нюрнберге нашему человеку пришлось скрыться. В Инсбруке что-то заподозрили.
Они остановились, Ричард перехватил руку, которой он поддерживал
— А что произошло с моими двумя телохранителями?
— Они преследовали нас в горах. Фон Ашхенхаузен, возможно, скоро объявится. Его приятель упал со скалы.
— Скверно, — сказал Смит и поглядел на свои обожженные ладони. — А собака?
— Сдохла и никогда не воскреснет.
Смит немного приободрился.
— Изрядно пришлось вам потрудиться.
Возле мостика к ним присоединился Форнлей.
— Там был еще и велосипед, — сообщил он. — Я проткнул ему колеса. Довольно странно, но на это ушло больше всего времени.
Ричард оглядел темноту, покрывшую гору и лес; все слилось воедино. Возможно, они были уже спасены… возможно…
— Могли бы вы побежать, с нашей помощью? — спросил он Смита.
— Попробую.
Они подхватили его под руки и то ли побежали, то ли заковыляли по тропинке.
Ван Кортлендт услышал, что они приближаются. Он включил двигатель, отворил заднюю дверь. Они усадили Смита в машину и сами втиснулись рядом с ним. Ричард почувствовал, как у того перехватило дыхание, когда они второпях втолкнули его тело в угол машины, при каждом толчке на неровной дороге болезненная гримаса искажала выражение его лица, а на дороге до Пертисоу было немало ухабов. Но если ему и было больно, то, по крайней мере, ничто не угрожало его безопасности.
Ричард наклонился вперед и посмотрел на Френсис. Она все еще спала.
— Как она? — спросил он.
Американец ответил, не поворачивая головы.
— Удивительно. Когда проснется, будет в полном порядке. Это для нее лучшее лекарство.
Ричард успокоился и осторожно, чтобы не побеспокоить Смита, откинулся на спинку сиденья.
Ни с того, ни с сего вдруг засмеялся Форнлей.
— Давненько у меня не было приключений.
— Рад, что кому-то доставил удовольствие, — отозвался Ричард. — Кстати, что произошло там, наверху?
— Окно, на которое вы указали, было забрано решеткой и заперто на засов, ничего похожего мне не доводилось видеть в частных домах. Попробовал проникнуть в соседнюю комнату, ставни там были, как и полагается, закрыты щеколдой. Воспользовался ножом, отодвинул ее и отворил окно. Света было мало; я почти ничего не различал. Очевидно, это была спальня мужчины, у окна стоял стол. На нем валялась всякая всячина. Надеялся, что найду там ключи, но их не было. Но я нашел вот это.
В сумраке машины он поднял над головой какую-то вещь.
— Электрофонарь. Дьявольски полезная штуковина. В коридоре и в комнате, в
— Ваше появление его очень обрадовало, — сказал Смит. Он потер запястья и лодыжки костяшками пальцев. Ладонями он не пользовался.
— Вас всегда связывали? — спросил Ричард.
— Всегда, когда кто-нибудь приходил в дом. Да еще кляп в рот затыкали, как нынешним днем. По ночам наручниками приковывали к кровати. Днем кто-нибудь из них постоянно меня охранял. К окну приделали решетку. На дверь надели предохранительные цепочки. И таким образом оставляли узкую щель, я чувствовал, в течение целого дня за мной все время наблюдали.
— И это ускорило ваше освобождение, — пояснил Форнлей. — На двери был обычный замок, да еще пара цепочек и увесистый засов. Они не ожидали, что кто-то придет к вам на помощь.
— Я рад, что вы живы, — заметил Ричард.
— Они просто не позволяли мне умереть. Рассчитывали кое-что разузнать. От мертвого ничего не добьешься.
— Судя по тому, сколько времени они на вас потратили, немногого им удалось добиться.
Смит с горечью улыбнулся.
— Ничего полезного они не узнали. Время от времени я делал вид, что теряю последние силы, и они старались продлить мою жизнь еще несколько дней. Им хотелось столкнуть меня лбами с моими посетителями и подстроить ловушку. Эти парни, знаете, умеют разыгрывать спектакли. Могут кого угодно одурачить. Они схватили одного человека из Лондона и двух несчастных немцев. Фон Ашхенхаузен разглагольствовал, а его подручный доводил до их сознания смысл сказанного. Хорошо, что от него избавились.
— Ну, а какова горничная?
— О, старая Труди… Слишком напугана. Когда они тут поселились, она продолжала прислуживать, как будто ничего и не произошло. Боялась, как бы не пострадала ее семья. Вот так. На ночь, когда нужды в ней не было, ее запирали в комнате наверху. Она настолько всего боялась, что помочь мне была совершенно не в состоянии. Интересно, какое рвение проявляют некоторые люди, если их хорошенечко припугнуть.
Показалась деревня. Смит подался вперед.
— Держитесь дорог, где потемнее, и не приближайтесь к гостинице с этими танцульками. Возьмите левее. Езжайте по траве, не страшно.
У помоста, сооруженного возле гостиницы, горели фонари. Из-за деревьев доносилась похожая на польку мелодия. Выполнив указание Смита, они проехали заросший травой участок и оказались на узкой гравиевой дороге, ведущей к берегу озера, где там и сям блистали одинокие огоньки. Смит еще раз указал ван Кортлендту, куда следует ехать, машина свернула на юг и бесшумно и плавно заскользила по дороге, что пряталась позади гостиниц, вытянувшихся цепочкой вдоль побережья.
Смит взял в свои руки бразды правления; держался он столь же хладнокровно и спокойно, как и в ту минуту, когда Ричард впервые увидел его.