Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн
Шрифт:
— Очень хорошо. — Пожатие руки положило предел ее учтивости.
— А братья?
— Тоже хорошо.
— А сестра?
— То же самое.
Солдаты остались позади. Френсис успокоилась.
— Приободрись, Энни. Ты такая грустная.
Энни повела ее через улицу к скверу на площади. Там, в тишине, она разглядела Френсис.
— О, сударыня! — Она едва не плакала.
— Успокойся Энни. Все хорошо. Не зови меня так.
Энни сказала:
— Я знаю, что-то случилось. Я так о вас тревожилась.
— Почему?
Обе
— Я знала, что вы в Инсбруке, уже как с неделю. У одного из моих братьев есть друг. Он служит в гостинице, где вы останавливались. Разумеется, знает, что я жила в Оксфорде, он-то и сказал мне, что к ним приехали из Англии два человека. Так я про вас узнала.
— Это ведь Йоганн?
Щеки у Энни зарумянились.
— Да. Когда выяснилось, что я у вас проживала, я взяла с него обещание не болтать про вас в моем доме.
Френсис изумилась.
— Почему, Энни?
Девушка смутилась.
— Сестра вечно порицает меня из-за Англии. Когда я рассказывала про ваш дом и наряды, она только смеялась. Если б она узнала, что вы поселились в таком месте, она бы сделала меня всеобщим посмешищем.
— Мы остановились в таком месте, потому что любим старый город, Энни, — добродушно сказала Френсис. И это было правдой. Когда они последний раз посетили Инсбрук, им захотелось остановиться в старом городе, хотя та, прежняя гостиница была гораздо приличнее, чем их нынешнее обиталище.
Видя, что фрау Майлс улыбается, Энни облегченно вздохнула.
— Да, — проговорила она, — именно так Йоганн и сказал сегодня полиции.
Френсис остановилась.
— Энни, расскажи мне все, что ты знаешь.
— Сегодняшним утром я повстречала Йоганна. Мы видимся, когда я езжу в город на велосипеде. — Энни опять зарделась, замолчала, Френсис терпеливо ждала. — Сегодня рано поутру в гостиницу пришли гестаповцы, все обыскали, допытывались. Особенно много выспрашивали про вас и герра профессора. Йоганн знал-то всего, что вы из Оксфорда на отдых приехали.
— Что стало с хозяином гостиницы?
— Он ушел, как только ему прошлой ночью очень поздно позвонили по телефону. Больше его никто не видел. Йоганн был за главного, когда явилась полиция. Очень они рассердились.
Френсис промолчала. Кажется, мистер Смит, подумала она, все предусмотрел. Хотелось бы узнать, как это он сумел, скрываясь в подполье, дозвониться до Кронштейнера. Вероятно, сделал это через другого агента… Но если и существовала призрачная возможность далее разыгрывать роль мирных путешествующих обывателей, то она пропала вместе с Кронштейнером. Его исчезновение подтвердит обоснованность возникших против них подозрений. Френсис молчала, от этого молчания Энни делалось все более и более не по себе.
Наконец Френсис спросила:
— Полиции известно, что ты жила у нас в Оксфорде?
Энни затрясла
— Йоганн никогда об этом не скажет. Он не упомянет моего имени.
— Прости, Энни, что я сегодня тебя увидела. Будет лучше, если мы распрощаемся; наша встреча грозит тебе большими опасностями.
— Но, сударыня, я должна помочь. Что случилось?
— Нам надо немедленно покинуть Австрию.
Энни промолчала. Наконец сказала:
— Йоганн может перевести вас через горы.
— В Германию? Это еще хуже.
— Он хорошо знает Южный Тироль. Он здесь родился. Скрывался в горах, когда итальянцы принуждали австрийцев воевать в Абиссинии.
— Граница теперь строго охраняется. — Не эти ли слова прошлой ночью произнес Шульц, сквозь полудрему она их услышала?.. и еще он говорил, что горы надежнее поезда, если бы только она не была так измучена… Но сейчас она молодцом; если бы герр Шульц посмотрел на нее сегодня, без колебания бы посоветовал им отправиться горами. Мысль воспользоваться поездом была ей не по душе, немудрено там попасться в ловушку.
Энни снова заговорила:
— Если знаешь горы, можно пройти. Йоганн знает.
Соблазнительное предложение. Но Френсис сказала:
— Нет, Энни. Не нужно Йоганну из-за нас подвергаться опасности.
— Он сделает, если я его попрошу.
— Нет, Энни. Лучше не надо. Не говори никому, что видела меня, даже Йоганну.
Энни пыталась отыскать какое-то решение.
— Не могу пригласить вас к себе. Сестра ненавидит англичан, хотя никогда их не видела. Братья не помогут. Они боятся, как и родители.
— Тысячу раз спасибо тебе, Энни. Но ты не должна помогать.
Энни заплакала. Френсис в отчаянии смотрела на плачущую девушку.
— Не надо, Энни… все будет хорошо.
— Где герр профессор?
— Ожидает меня. Нужно идти, не то он забеспокоится.
— Дайте мне, пожалуйста, ваш адрес. Я что-нибудь придумаю и приду к вам со своими соображениями.
Френсис насупилась.
— Говоришь, Йоганн знает дорогу в горах? Если б он нарисовал карту, а ты… — По почте не отправишь, возможно, Шульц не настоящее имя их хозяина. Последовало томительное раздумье. А как же еще смогут они получить эту карту?
— Я принесу ее вам, — пообещала Энни.
— Приходи, когда стемнеет. Сможешь без лишних разговоров уйти вечером из дома?
— По субботам могу. Я прибираю лавку моего брата и поздно возвращаюсь.
— Не говори Йоганну, что карта для нас. Пожалуйста, Энни. Так для всех будет безопаснее. Придумаешь какое-нибудь объяснение?
Энни пообещала уговорить Йоганна. Повторила адрес, который назвала ей Френсис. Вечером она сунет карту под дверь их дома, и навсегда позабудет, где он находится. Она это определенно пообещала. Улыбнулась, когда Френсис с ней попрощалась. Значит, и от нее может быть какая-то польза, эта мысль обрадовала девушку.