Смерть или Слава
Шрифт:
Тоненькая, серебряная струйка, теперь была единственной вещью, разбавляющей монотонность серой грязи, река, которая была сдержана резервуаром, теперь вернулась в свое прежнее русло.
Она плавно извивалась до крошечного бассейна, запечатанного с двух сторон чахлыми останками строения дамбы, текла над ними и далее следовала по руслу, параллельному дороге до того как мы так лихо перестроили ландшафт.
Мало что осталось в долине перед дамбой, яростный поток содрал всю растительность и почву, практически до каменного основания.
Совершенно
Возвращаться этим путем было нельзя, даже если бы я захотел всех принудить к этому.
Я был уверен, что это задержит наших преследователей на некоторое время, но я научился не недооценивать упорство орков, и свалить куда-то, куда они не ожидают, на мой взгляд, было лучшим решением.
— Какой беспорядок, — сказал Пирс, материализовавшийся рядом с мои локтем.
Засмотревшись на разрушения, которые мы устроили в мирной долине под нами, я не услышал его приближения.
Я рассудительно кивнул.
— Это было единственным, что можно было сделать, — сказал я.
Молодой капитан пожал плечами.
— Я думаю, они всегда смогут построить еще одну, — сказал он пророчески, беспечно не сознающий те отвратительные последствия, которые принес мне этот маленький проект, через несколько лет в будущем, и вручил мне свой инфопланшет.
— У меня тут цифры потерь, если хотите взглянуть на них.
Они были меньше, чем я боялся и хуже чем надеялся, как всегда, я напялил соответственное похоронное выражение лица и похвалил их доблестное самопожертвование, как и должен был.
Я почти отдал его назад, когда одно из имен резануло мне глаз.
— Мы потеряли Колфакса? — спросил я, удивленный, что это меня затронуло.
Он не был самым приятным членом нашей маленькой команды, и, честно говоря, как гид он уже не был нам особо нужен, но на него можно было положиться в определенных пределах.
Пирс кивнул.
— Поймал заряд стаббера прямо в грудь, когда они поперли на нас. Ариотт сделал все что мог, но…
— Довольно, — сказал я и зашагал рядом с ним.
Около дюжины укрытых силуэтов лежали рядом с санитарной машиной, что казалось мне поразительно пренебрежительно, учитывая, что там же лежали раненные, но Ариотт и его санитары сбились с ног ухаживая за выжившими.
Мертвым оставалось только ждать своей очереди.
Я указал на разрушенную долину под нами.
— По крайней мере, он забрал одного в ад, в почетный караул.
— Уверен, Император даровал ему свое покровительство, — сказал Пирс голосом человека, не верящего в свои слова.
Его взводный сержант пронесся мимо, согнувшись, явно занятый своими делами, и молодой офицер окликнул его, явно благодарный за возможность сменить тему.
— Вайнер, вы можете организовать похороны?
— Без проблем, капитан.
Коренастый сержант небрежно
— Мне нужны добровольцы. Таффлей, Вел, Найланд…
Оставив его, мы вернулись к Ариотту и его самодельной станции медпомощи.
— Комиссар.
Маленький человек обернулся при нашем приближении с его обычным выражением любезности, несколько уменьшенным теперь, когда он сильно выдохся.
Два санитара, добравшиеся к нам вместе с санитарной машиной все ещё занимались своим делом, обрабатывая переломы и раны с такой уверенностью, что на меня сразу накатило подсознательное облегчение, уверявшее, что все самое страшное уже позади и остались только ходячие раненные.
— Боюсь, мы сейчас немного заняты.
— Я вижу.
Я многозначительно посмотрел на носилки, лежащие позади санитарной машины.
В них было гораздо больше людей, чем они были рассчитаны, так что несколько легкораненых людей лежали прямо на земле.
— Я должен признать, после того что вы сделали утром, я был почти убежден в том, что вы будете ездить на Кэти.
— Ох. Это.
К моему удивлению он покраснел.
— Я просто не мог их оставить на поле боя. Я старался сделать все что мог, пока не было шума, но признайте, это едва ли помогло морально.
Вместо ответа я склонил голову.
— Естественно помогло, — ответил я. — Если бы вы были гвардейцем, я бы представил вас к награде. Но постарайтесь запомнить, что вы нужны живым, хорошо?
Это по какой-то причине увеличило его смущение, хотя если судить по моей жизни, я не мог понять почему [91] .
чтоб предотвратить скатывание разговора в обмен любезностями, я указал на толпу раненых солдат и ополченцев.
— Через сколько они будут способны выдвинуться?
91
Согласно его автобиографии «Все жизненные формы Большие и Малые» Ариотт действовал исключительно импульсивно, даже не представляя, насколько он подвергался опасности. Ирония заключается в том, что ни один из солдат, которых он пытался спасти, не выжил.
— Еще час или около того, — ответил Ариотт, явно благодарный за то, что мы сменили тему.
Он указал на очередь ходячих раненых, в хвосте шла сортировка, и устало пожал плечами.
— Мы теперь заняты поверхностными ранами. Большинство из них смогут сражаться после горячей еды и отдыха.
Он повернулся к скорой.
— У нас двадцать тяжелых, четверо из них в критическом состоянии. Я переговорю с Норбертом, чтоб самых стабильных разместили в других машинах, так чтоб мы смогли заняться тяжелыми.