Смерть императору!
Шрифт:
За оборонительными сооружениями он мог видеть большую часть пролива, отделявшего Мону от Британии, и на дальнем берегу римских легионеров, садившихся на маленькие суденышки, которые должны были переправить их через пролив, чтобы высадить на вражеской стороне. Он даже смог различить группу фигур в алых плащах, которые, должно быть, были Светонием и его штабом. Справа от него оборонительные сооружения простирались до подножия холма, покрытого пнями деревьев, которые были срублены для снабжения древесиной, используемой в укреплениях. Ближе к вершине еще росли деревья, а вокруг южной части острова раскинулась лесистая местность. Со своего наблюдательного пункта он понял, что также может видеть пустые грузовые корабли, возвращающиеся в бухту, где они начали день. Казалось невероятным, что так много могло произойти за то короткое время, что
Его взгляд вернулся к лесистому холму. Между деревьями у подножия холма и дальним концом хребта, на котором он стоял, появлялась тропинка. Место, где она выходила из леса, было не более чем в двухстах шагах от того места, где кончались укрепления, рядом с выходившим на берег скальным выступом. Идеальное место, откуда его люди могли высадиться и обрушиться на фланг ордовиков. Он коротко улыбнулся с удовлетворением, прежде чем подсчитать расстояние, которое его люди должны были преодолеть. Не менее полутора километров до хребта и еще полтора по дну долины и в лес, прежде чем колея выйдет на открытую местность. Он бросил последний взгляд на вражеский лагерь и оборону, затем повернулся и поспешил к деревьям, где была привязана лошадь.
Как только колонна направилась через открытые фермерские угодья к лесу на дальнем конце хребта, Катон проинструктировал командиров своей когорты.
– Основной штурм уже идет. Первые легионеры переправляются, и они будут на открытом месте, ожидая следующей волны. Светоний начнет атаку до того, как мы успеем развернуться. Мы ничего не можем с этим поделать. Теперь мы должны попытаться наверстать упущенное время, так что мы ускорим темп, как только вы вернетесь к своим подразделениям. Как только мы окажемся на месте, я дам людям небольшой отдых перед тем, как Десятая Галльская возглавит атаку. Я хочу, чтобы вы ворвались в их порядки, словно духи из подземного мира. Ваши люди должны двигаться быстро и производить как можно больше шума. Мы должны нанести максимальный урон врагу. Не останавливайтесь ни перед чем. Держите парней в движении. Продвигайтесь. Приоритетом является вал и частокол, чтобы легионеры могли взобраться на него и закончить работу.
– Он огляделся.
– Какие-либо вопросы? Нет? Тогда, да сопутствует нам Фортуна, и пусть мы одержим славную победу. За императора и Рим!
– За императора и Рим!
– хором воскликнули офицеры, прежде чем разойтись по своим когортам.
Катон снова сел на лошадь и потрусил вперед колонны, спрыгнул вниз и благодарно похлопал животное.
– А теперь иди и найди своего хозяина.
Трасилл подбежал и остановился рядом с ним. Расстегнув застежку плаща, Катон отбросил его в сторону, чтобы облегчить свою ношу и движения, и кивнул.
– Самое время увеличить темп движения.
Командир Десятой Галльской глубоко вздохнул и крикнул через плечо: - На тройной шаг… Вперед!
Передняя часть колонны перешла в плавный бег, и стук калиг, грохот и позвякивание снаряжения усиливались по мере того, как каждое подразделение по очереди набирало скорость. Катон поблагодарил богов за то, что это время года не было более засушливым, так как поднятая пыль выдала бы их местонахождение, а также укутала бы людей удушающим одеялом. Это был утомительный день для тех, кто находился под его командованием. Многие из них уже были в бою до форсированного марша, и теперь им предстояло стремительное тактическое наступление, груженными обмундированием и оружием. И в конце всего этого еще предстояло сражение. До сих пор во время кампании Восьмая Иллирийская когорта доказала, что она заслужила репутацию, которую ожидал от нее Светоний, и сегодняшний день станет для них высшим испытанием. Катон нехотя признал, что он действительно может гордиться ими. Он служил во многих хороших подразделениях и в некоторых сомнительных, и Восьмая Иллирийская была одним из лучших. Катон подумал, что бы сделал с ними Макрон, и криво усмехнулся при мысли о том, как его друг в данный момент кипит от разочарования в безопасном уюте своего дома в Камулодунуме, хотя он предпочел бы быть здесь, в самой гуще событий.
Он почувствовал, что его темп замедлился, и заставил себя поторопиться. Он глубоко дышал в ровном ритме, но его конечности начали жаловаться на напряжение, которое он на них оказывал уже почти весь день. Ноющая усталость начала превращаться в жжение в икрах и ступнях. Продолжение движения уже стало актом воли; он не посрамил бы себя, показывая, что устал
Когда они добрались к деревьям, он с облегчением обнаружил, что лесная почва свободна от густой растительности. Даже с учетом этого римляне были вынуждены перейти на двойной темп, пока они петляли между деревьями в направлении тропы. Они вышли на нее менее чем через восемьсот метров и повернули к проливу. Впереди он увидел впадину между концом хребта и холмом за тем местом, где начиналась линия укреплений врага. Он подсчитал, что осталось пройти еще столько же, и замедлил шаг до стандартного марша, помня о вздохах и тяжелом дыхании людей, стоящих идущих прямо за ним. Упорные тренировки перед началом кампании привели их в форму, и они быстро отдышались, продвигаясь по тропе, которая была достаточно широкой, чтобы четверо человек могли идти в ряд. Склоны начали смыкаться с обеих сторон, и он понял, что колонна неминуемо приближается к моменту атаки. По звукам боя, доносящимся до них через лес, он понял, что главный штурм уже начался. Колонна завернула по тропе, и деревья разошлись, открывая впереди вид на разбитый вражеский лагерь.
– Ты знаешь, что должен делать, Трасилл. Пусть Фортуна будет с тобой, и увидимся после битвы.
– Да, Катон. Тогда после битвы.
– Префект Десятой Галльской обнажил меч и вывел свое подразделение на открытое пространство.
Катон отошел вправо, чтобы дождаться, когда подойдет его собственная когорта, и взобрался на небольшой выступ между большими пнями, чтобы осмотреть окрестности получше. Шум битвы, бушевавшей вдоль укреплений, и жадное внимание защитников, направленных на сражение, были таковы, что Трасилл и первые из его людей продвинулись на пятьдесят шагов к концу вала, прежде чем их заметили некоторые из вражеских воинов в лагере. Они застыли на несколько жизненно важных моментов при виде приближающихся к ним римлян, а затем чары внезапности были разрушены, когда они закричали и подняли тревогу. Немедленно Трасилл отдал приказ атаковать, и его люди бросились бежать с рваным ревом боевых кличей. Он повел их прямо к задней части крепостного вала и вверх по земляному склону, который сливался с концом вражеской обороны, прежде чем повернуть налево на проход и возглавить атаку на ближайшую группу воинов.
Под своей позицией Катон увидел, как прошли последние люди из Десятой, и побежал вниз, чтобы встать во главе Восьмой Иллирийской, когда они также вышли на открытую местность. Галерий улыбнулся ему.
– Боялся, что ты потеряешь голову и пойдешь с Десятой, префект.
– Это было бы дурным тоном, центурион.
– Катон обнажил свой гладий и высоко поднял его.
– На меня, парни!
Он перешел на плавный бег, направляясь к ближайшему строю вражеских резервов, недалеко от того места, где Трасилл и его люди яростно пробивались вдоль крепостного вала. Восьмой когорте предстояло столкнуться с врагом на более широком фронте, и было жизненно важно, чтобы они сохраняли незыблемость строя каждой центурии, если Катон хотел сохранить контроль над своей частью поля боя. На данный момент враг все еще не оправился от внезапности нападения. Римляне пришли с направления, которое, как они, должно быть, думали, они прикрыли, отправив силы, чтобы противостоять римлянам и сдерживать их дальше вдоль побережья.
Подойдя к подножию вала, он остановил когорту и приказал им выстроиться в линию в четыре ряда глубиной, отходящей от укреплений. Следующая когорта сформировала аналогичную линию во втором эшелоне позади Восьмой когорты. В этот момент Галерий выкрикнул.
– Дайте, парни, мне услышать вас достаточно громко, чтобы Светоний услышал это сам. За Рим!
Люди завопили и бросились к ближайшим ордовикским формированиям, пока последние поспешно выстраивались в линию, чтобы встретить их лицом к лицу. Позади Катон мог видеть всадников, выкрикивающих приказы и пытающихся реорганизовать свои силы, чтобы справиться с новой опасностью. Он также мог видеть, что многие из тех, что стояли на стене, смотрели во фланг, прежде чем их лидеры оттеснили их к частоколу, чтобы держать легионеров в напряжении. Защитники использовали все виды снарядов против людей внизу на берегу. Стрелы, копья, свинцовые и железные заряды и камни обрушивались на войска Светония, пока они пробирались ко рву под прикрытием своих щитов, а затем пытались взобраться на вал и частокол.