Смерть как сон
Шрифт:
– Тогда работай. Курица с рисом и бисквиты будут тебе наградой.
Я вернулась на кухню и, открыв холодильник, принялась изучать его содержимое. Быстро разморозив куриные грудки, я сполоснула их под проточной водой и уже собралась было ставить на огонь, как вдруг из спальни донесся голос Джона. И в нем было нечто такое, что заставило меня вздрогнуть. Бросив все, я поспешила к нему. Перед моим мысленным взором тут же возникла ужасная картинка… Джон сидит на кровати весь синий… Бурный секс привел к тому, что тромб оторвался от раны и двинулся к сердцу…
– Я знаю эту женщину! – торжествующе вскричал он, размахивая перед моим лицом
– Где? – Я забрала у него листок и тоже вгляделась в лицо. Молодая блондинка. Совсем-совсем юная, лет восемнадцати. Удивительное сочетание уже взрослого взгляда и все еще по-детски нежных черт лица. – Это одна из наших жертв?
– Нет. Я видел ее много лет назад. В Квонтико.
– Вы с ней были знакомы?!
Он нетерпеливо покачал головой:
– Да нет. Каждый год к нам на стажировку приезжают полицейские из городских управлений и управлений штатов. Но это не столько стажировка, сколько практические консультации. Как правило, у каждого визитера припрятано в рукаве одно-два дела, с которыми он никак не может справиться. Ограбление или убийство. Дело может быть старым, даже закрытым, но полицейский просто не в состоянии выкинуть его из головы и потому везет к нам. Очень часто речь идет о двух-трех убийствах, похожих на серию. Так вот, один из полицейских показал мне эту женщину. Ее фотографию.
– Полицейский тоже приехал за консультацией или был из Нового Орлеана?
– То-то и оно, что приехал. И, кажется, из Нью-Йорка. Дело, о котором он рассказывал, очень старое.
Я прерывисто – от внезапного возбуждения – перевела дыхание.
– Насколько старое?
– Лет десять. Я вот думаю, неужели оно может быть связано с нашим нынешним расследованием?
– Десять лет? Господи, как же оно может быть связано?..
– Самым молодым из нашей четверки подозреваемых является Фрэнк Смит. Ему тридцать пять. Маньяки не становятся маньяками внезапно, уже во взрослом возрасте. Поэтому ребята Бакстера уже проверяли, не наследил ли кто-то из наших подозреваемых в прошлом. Детективы отправились в Вермонт, где вырос Уитон, и в округ Тербон, откуда в свое время сбежала Лаво. Но тут все оказалось просто. Сложность возникла с Нью-Йорком, откуда вышли Смит и Гейнс. А возможно, и сообщник неизвестного преступника. Кроме того, и у Уитона, и у Талии с Нью-Йорком было много связано. И вот тут мы завязли, и весьма крепко. Во всем Вермонте люди пропадают очень редко. В округе Тербон еще реже. В Нью-Йорке ежегодно пропадают сотни людей. Проверить, имел ли тот или иной подозреваемый хоть какое-то отношение к одному из преступлений, немыслимо тяжело. И чем дальше ты забираешься в прошлое, тем тяжелее становится. И все же я задаю себе вопрос: а если наша серия связана с какими-то давними нью-йоркскими похищениями?
– Как же обнаружить эту связь, если ты говоришь…
– Надо искать схожие признаки. Давай подумаем вместе, какие именно? Во-первых, похищают женщин. Похищают на автостоянках магазинов и лавочек. Похищают на аллеях во время утренних пробежек. Следов преступник не оставляет. Вообще. Ни следов, ни свидетелей – ничего. И сами жертвы между собой, как правило, никак не связаны.
– Так что вы нашли, когда проверяли Смита и Гейнса?
– Я разговаривал с нью-йоркскими полицейскими, просил их полистать старые дела…
– А ты связывался с тем полицейским, который показывал тебе в Квонтико фотографию
– Нет, он уже давно вышел в отставку.
– А те, с кем ты связывался?
– Пока молчат. Я ж говорю, искать что-либо в Нью-Йорке – неблагодарная работа.
– Вот эта женщина… Ты ее точно запомнил?
– Да, у меня хорошая память на лица. Чего уж там, красивая молодая блондинка… Такую трудно не запомнить. И того полицейского отлично помню. Она была его информатором. Поэтому он принял так близко к сердцу ее исчезновение. Слушай, Джордан, дай-ка телефон.
Я принесла его сотовый, он связался со штаб-квартирой ФБР и попросил соединить его с Бакстером.
– Это Джон. У меня кое-что появилось. Надо проверить. Пусть наши люди срочно свяжутся с полицейским управлением Нью-Йорка.
Я сидела на краешке постели и молча изучала снимок, выданный «Аргусом». Собственно, его трудно было назвать фотографией. Скорее это был подробный рисунок, к тому же созданный не рукой человека, а компьютером. И все же, встретив эту женщину на улице, я бы ее узнала. Я мысленно поблагодарила того фотографа, который однажды в курилке рассказал мне о существовании «Аргуса».
– Джордан! – Джон отключил телефон и бросил его на постель. – Ты понимаешь, чем это пахнет?
– Тем, что моя сестра на самом деле была не пятой жертвой по счету, – ответила я. – Человек, который похищает женщин в Новом Орлеане, занимался тем же самым много лет назад в Нью-Йорке.
Джон рывком сел и взял мою руку.
– Мы подбираемся к разгадке все ближе, Джордан. Я это чувствую.
23
Я лежала в ванне, и – спасибо надежной пластмассовой затычке – вода доходила мне до подбородка. Над головой был стеклянный потолок, небо розовело буквально на глазах. Занимался рассвет. Я бы не сказала, что чувствовала себя хорошо отдохнувшей. Но, по крайней мере, не слишком нервничала, а это уже неплохо.
Новая версия, высказанная Джоном, подняла с постели нескольких специальных агентов и детективов из штаб-квартиры ФБР и департамента полиции Нью-Йорка. Туда же оперативно переправили все снимки, сделанные «Аргусом». В течение нескольких часов в Нью-Йорке опознали шесть из восьми женщин. Подняли архивы, и все встало на свои места.
В период с 1979 по 1984 год в Нью-Йорке орудовал так и не найденный маньяк, на которого следователи повесили лишь трех жертв. Все они были проститутки и бездомные. Теперь стало ясно, что жертв гораздо больше… Но главным было не это, а то, что маньяк из Нового Орлеана, таинственный художник, создавший серию «Спящие женщины», совершил свое первое преступление не два года назад, а почти два десятилетия.
Но эйфория длилась недолго. Двадцать лет назад Фрэнку Смиту было всего пятнадцать. Конечно, теоретически даже в этом возрасте он мог уже похищать людей, но все понимали, что это маловероятно. Затем – ни одна из «спящих женщин» не была выставлена на рынке в период нью-йоркских похищений. И наконец – почему маньяк, убив восемь женщин, вдруг затаился на много лет? Это противоречило всему, что наука знала о маньяках. Обычно они не останавливаются. Считалось, что конец серийным преступлениям может положить только тюрьма или смерть маньяка. Ну хорошо, допустим он все же сумел заставить себя свернуть нью-йоркскую серию… А через пятнадцать лет возобновил ее уже в другом городе?! Не имел возможности «работать» все эти годы? Или отбывал срок?