Смерть любит танцы
Шрифт:
Тихо. Пусто. Только звук моих шагов.
Что ж… Этого ведь я и хотела…
Сан
Устал, как собака. Хотелось одного — побыстрее очутиться рядом с Хан, чтоб обнять её, прижать к себе и подремать, чувствуя их ауры рядом. Пока — просто подремать, а там… Я по ней уже так соскучился!
Да и Али, наверно, устала, или они с Хан друг друга окончательно достали, или… Короче, мне пора домой! Или как ещё назвать крыло Храма, отведённое нам…
Стоило мне войти, как нос пощекотал запах чего-то вкусного.
В кухню я буквально вбежал:
— Али, где Хан?!
— Ушла, — последовал равнодушный ответ.
— Как?! Куда?!
— Не знаю. Она не ребёнок, а будущая мать, и сама может решать за себя. Я её не останавливала, Сан. Бывают моменты, когда женщина сама должна делать выбор.
Ужас меня буквально сковал. Я вцепился волшебнице в плечи:
— Ты что наделала?! Я тебя о чём попросил?!
Она только усмехнулась в ответ. Я с силой оттолкнул эту тварь:
— Запомни, если что-то случится, ты пожалеешь! — выдохнул я, выскакивая из комнаты.
Дверь в крыло Жизни я буквально вышиб, её нашёл в третьей по счёту комнате. Она сидела за столом, со странной тоской в тёмных глазах, прижав колени к животу. Перед ней стояла бутылочка из-под какого-то зелья. Пустая.
Я замер. В горле пересохло. На какой-то миг мне показалось, что я снова — пятилетний ребёнок. Тот же холод, та же беспомощность…
И то же самое осознание того, что та, которая была для тебя всем, оказалась мерзкой тварью…
Из моего горла вырвался тихий, нервный смешок. Хан вздрогнула и посмотрела на меня. Довольно долго мы просто таращились друг на друга, не говоря ни слова.
— Ненавидишь? — первой нарушила она тишину…
Мне хотелось крикнуть: «Да», но невольно вспомнились слова Али о том, что Хан — просто ребёнок, которого когда-то сломали. Я тихо хмыкнул, подошёл к ней и сел напротив:
— Тебе больно? — уточнил я тихо. Она моргнула:
— Что? А, нет, не очень… Слушай, я должна тебе кое-что объяснить. Понимаешь, когда-то давно у меня был хозяин, который издевался надо мной, как хотел. Когда мне было тринадцать, я забеременела… В общем… Я избавилась от ребёнка. Потом я убила хозяина, я измазала его кровью весь замок…
— Правильно, — хмыкнул я, сжав её ладонь, — Ты поступила правильно!
Она пожала плечами:
— Знаешь, тогда я поняла: я должна быть сильной. Всегда, невзирая ни на что, то, что было, не должно повториться. И я дала себе слово, что никогда не предам Богиню, что даровала мне такое могущество. Понимаешь?
Я смог только кивнуть. Она требовательно заглянула мне в глаза:
— А ещё я — мерзкая, подлая Жрица, я пыталась вместе со своим любовником-эльфом захватить власть в Лассате…
— Чего?!
— Правда! Мы как раз тогда с Тан сцепились! Она мне так игру подпортила! И ваще, не мешай, я тут, понимаешь, каюсь, а ты задаешь глупые вопросы… Слушай дальше! Именно я превратила
— Да, забавная история. Для твоего возраста — крайне насыщенная биография! Но к чему ты это говоришь?
Она покрутила в воздухе пустой бутылочкой:
— К тому, что я сделала. Ты меня убьёшь?
Я заглянул в чёрные глаза:
— Нет.
— Почему?
Я пожал плечами:
— Не смогу. Твой выбор — так и быть. Пошла ты!
Я резко крутнулся на месте и пошёл прочь, не оглядываясь. О том, что мы двое потеряли по вине её детского упрямства, я старался не думать…
Честно сказать, я до последнего надеялся, что это шутка. Но проверить решился только в последний момент, уже стоя на пороге.
Ауры ребёнка не было. Я резко захлопнул за собой дверь…
Ханнарра
Он вышел, хлопнув дверью. Я задумчиво посмотрела на бутылочку и с размаху запустила её в стенку.
Вспомнилось, как я вошла сюда и начала разыскивать нужную полочку. Она нашлась подозрительно быстро. Я взяла зелье — и начала вертеть в руках лёгкую бутылочку, в которой алым плескалась смерть. А в голове моей звучал голос Али:
«Детка, я очень хорошо понимаю Сана — он привык к мысли, что есть кто-то, о ком нужно заботиться. Он видит ауру малыша, чует его, скоро сможет с ним говорить, и, понимаешь, привык любить тебя не только как женщину, но и как мать ребёнка. А любовь — для каждого разная. Сан, например, предпочитает постоянно контролировать тех, кто ему дорог, чтоб с ними ничего не произошло. Он считает тебя своей семьёй, так что я его понимаю…»
Семья… У меня никогда, никогда её не было, и я была уверена, что не будет. Но после общения с Саном и Али в глубине души начало зарождаться сомнение: а может быть…а вдруг…
Человек — тварь странная, особенно особь женского пола — так говорил мой знакомый орк. И теперь я на сто процентов с ним согласна…
Я решительно поставила бутылочку на место и достала другую, скрывающую ауры. Я должна точно знать…
Я повела плечами, отгоняя воспоминания. Его шаги были уже не слышны, и тут мне пришло в голову…
Я не Жрица, но послать волны боли и отчаяния по ментальным каналам могу. Что скажешь?
Стук сердца. Удар и ещё удар. Мне больно, слышишь? Мне страшно, тоскливо, одиноко! Помоги мне…
Тишина. Ни звука. Я печально опустила голову и невольно положила руку на живот. По пальцам пробежало ласковое тепло… а на ступеньках раздались шаги.
Он вбежал в комнату и кинулся ко мне:
— Тихо, милая… Больно, я понимаю, сейчас полечу. Зачем, зачем ты только выпила эту дрянь?!
Вернулся всё же… Не оставил… я прижалась к нему, чувствуя, как диагностирующее заклинание змеей ползёт по телу. Я улыбнулась. Принц замер.