Смерть любит танцы
Шрифт:
— Что? — спросила я послушно.
— Проклятие наложено силой сотворённых! Угадай, какой ветви, а?! И ты мне ещё что-то говоришь! Нет, я всё понимаю, но мне-то зачем врать?
Я нахмурилась:
— Что, снова поклясться?
Тасс слегка позеленела:
— Не надо!.. Слушай, но если не ты…
Я поморщилась:
— Откуда я знаю?! Думаю, малышка Ханирра.
Тасс понимающе кивнула:
— Ладно, поняла, замяли тему.
— Так, — рыкнула я, — Объясни толком:
— Тан, на неё наслали Шёпот Ночи.
Я пала в прострацию. Да быть не может!!!!
— Ты уверена?!!
— На сто процентов! Ласт сам был в шоке… И в ужасе: сама знаешь, все считают, что уж эта ветвь точно мертва!
Я криво улыбнулась. Тасс фыркнула:
— Брось! Он не из-за расизма, некромантам это не свойственно! Просто о проклятии уже стало известно Главе Лесных. Разумеется, он порадовал этой новостью Императора…
Я застонала, Тасс хмыкнула:
— Вот-вот! Так что теперь — жди облав!
— Но почему до сих пор ничего не слышно?
— Кто его знает… Император — существо загадочное!
Лассан третий, Император
Я давно проснулся и любовался моей девочкой, прижав к себе гибкое тело. Солнце бликами играло в её ярких волосах, и Кин уткнулась носом мне в грудь, чтоб спрятаться от света, льющегося из громадных окон. Я улыбнулся: что поделать, ночной зверёк! Я осторожно, чтоб не разбудить, провёл рукой по гибкой спине. Она мурлыкнула, и лицо её приобрело какое-то ласковое, невинное выражение.
Помнится, ещё во времена, когда мне её подарили, я обожал наблюдать за ней, пока она спала. В её мимике что-то ломалось, исчезала звериная гамма острых, как бритва, чувств — зато оставалась чистая, детская какая-то красота. За это я и привязался к ней тогда — слишком отличалась от других. Ха! Если подумать, в этом, наверно, и заключается магнетизм их Ветви — животная яркость, сила, которая притягивает соответственно сильных. Надо признать, их создатели не прогадали: универсальные игрушки…
Но она — не просто кукла. Я долго думал и пытался понять, зачем она вернулась. Власть? Да, безусловно! Но это ведь не всё! Когда она смотрит на меня, её глаза не пусты — в них отражается какое-то сильное чувство. И то, как она себя ведёт…
Я уверен: она вернулась не зря. Мы сможем переиграть всё заново!
Я уже заказал мастерам «кулончик», который не будет причинять ей боль, но снова завяжет её кровь на мне. Подарю в день свадьбы, как украшение.
И племяннику заодно преподнесу подарочек! Думаю, зрелище «зеленоглазая малышка в ошейнике» ему очень понравится….
— О чем ты думаешь? — прервал меня голос Кин, хрипловатый спросонья, —
Я невольно рассмеялся:
— Мне и тебя хватает за глаза!
Её взгляд потеплел:
— Хочется почаще слышать такое по утрам!
— Разве мало я тебе говорю подобного?
Она печально опустила голову:
— А что, часто?.. Впрочем, чему удивляться, мой Император. Слишком велика между нами пропасть…
Я вздрогнул — так много тоски было в тёмных выразительных глазах, причём настоящей и неподдельной. Предо мной словно вновь возникла семнадцатилетняя девочка, которую стражник швырнул к моим ногам. И то, как гордо она вздёрнула голову…
И мне неожиданно захотелось рискнуть. Умом я понимал, что делаю глупость, но — как ни абсурдно это звучит, она — единственное существо, которому я ещё верю… И потом, скоро она станет для меня ещё важней и ближе…
— Кин, слушай, а что тебе сделала невеста Главы Ночных?
Она застыла, как изваяние, потрясённо глядя на меня и не говоря ни слова. Я только вздёрнул бровь, ожидая ответа.
Кин нервно облизнула пересохшие губы, пытаясь прочесть что-то в моих глазах. Видно, ничего не увидев, она попробовала отстраниться — я не позволил.
— Так зачем? — напомнил я мягко. Она покривила губы — и лицо приобрело хищность:
— Она обидела мою малышку, Лас. Я такого не терплю.
Я невольно улыбнулся:
— А ты любишь её, как дочь, верно?
Она прогнулась и зашипела:
— Ты… Да как ты смеешь со мной говорить об этом?!
Действительно, пока замнём:
— Кин, зачем ты тут?
Повисло молчание. Кин отвернулась от меня и странно сгорбилась.
— Иногда, милый, мы поступаем глупо, — начала она тихо, — А иногда скучаем за теми, кого ненавидели. Я пришла просто, чтоб доказать себе, что ты — мой. А потом поняла, что не смогу уйти…
Не выдержав, я развернул её к себе. В чёрных глазах мелькали сотни чувств, и она была нереально бледна. Я быстро кинул диагностику: не хватало ещё, чтоб этот разговор ей навредил!
— Кин… Я рад, что ты вернулась. Мне не хватало тебя.
Она тихо вздохнула:
— Знаешь, это звучит как безумие, но я полжизни искала встречи с тобой…
Я прислушался к чутью — она не лгала. Улыбнувшись, я наклонился к ней и поцеловал. Ты — моя. Теперь уж точно моя…
Тан
— Привет! Как прошла ночка? — радостно поинтересовался от двери знакомый детский голос. Мои губы помимо воли расплылись в улыбке:
— О, просто отлично!