Смерть майора Черила. Роковой триместр
Шрифт:
Но сможет ли он беспристрастно разобраться в предполагаемой вине майора, будучи неравнодушным к его дочери? А он к ней явно неравнодушен. Он поглядел на бледный след от кольца на среднем пальце левой руки. Да, он любил Элизабет, но нельзя же горевать до конца жизни.
Что ж, обычная для полицейского проблема, хотя до выбора между Джилл и карьерой дело еще не дошло. Пока не дошло. Он снова позвонил, и на этот раз она подняла трубку.
— Джилл, мне ужасно жаль, но в воскресенье я занят. Надо ехать в Фарлингам. Приказ шефа.
— В Фарлингам? Зачем? — Ее голос сел от тревоги. —
— Нет. Все в порядке, — поторопился успокоить ее старший инспектор. — Просто кое-что всплыло.
— Что? Какая-нибудь новая зацепка?
— Вроде того. — На другой стороне линии было молчание, и он продолжал: — Я не могу распространяться об этом по телефону.
— Да, понимаю. — Это значит, подумал Дейвид, что ничего она не понимает. — И на сколько дней ты уезжаешь?
— Не знаю. Как получится. Я позвоню, как только прояснится.
— Конечно, Дейвид. Звони. А сейчас я пойду — кто-то стучит в дверь. До свиданья.
Она положила трубку, и он с несчастным видом уставился на замолчавший телефон. Черт! Пропади все пропадом. Она тут же заподозрила неладное, почувствовала его напряжение и ушла в себя. Но он же ничего не может поделать — разве что побыстрее разобраться с Найной Долиш.
Был уже седьмой час вечера, но старший инспектор вынул папку с делом Черилов и начал ее перечитывать с самого начала. Никакой радости это чтение ему, к сожалению, не доставило.
ГЛАВА 11
Особняк «Грэнж» оказался очень внушительным зданием: длинным, низким, сложенным из прекрасного котсвоулдского камня кремового цвета. Подъездные пути были ухожены, цветочные клумбы безукоризненны. Садовник поливал в саду розы, а сбоку, у конюшни, стояла пара охотничьих лошадей, и было видно, как шофер моет «роллс-ройс». Ни в деньгах, ни в слугах недостатка у Долишей явно не было.
Богатство бросалось в глаза и внутри дома. Дворецкий, открывший дверь старшему инспектору и сержанту Дру, проводил их в комнату, которую назвал утренней гостиной. По размерам она была не меньше, чем вся квартира Тейлора, и больше, чем весь пригородный домик, где жил Дру. Обстановка и картины были современные, но далеко не дешевые. Понимавший в картинах Тейлор узнал Хокни, Рили и прекрасный бюст работы Хепворта.
— Старик Долиш называет себя директором компании, — сказал сержант, которого трудно было чем-нибудь поразить. — Какой компании?
Дейвид Тейлор уже навел справки.
— Он отставной магнат. Спекулировал землей во время бума. Неприлично богат.
— Как тогда объяснить дружбу с Эйлин Черил? Странно. Долиши явно ей не ровня.
— Я бы сказал, совсем не ровня. — Дейвид чуть было не добавил «и слава Богу», но сдержался. — Я думаю, женщины познакомились на благотворительной работе. Миссис Долиш заправляла делами, а миссис Черил оказалась полезной помощницей. А может быть, они просто понравились друг другу.
Старший инспектор глянул на часы. Полицейские пришли на встречу минута в минуту, но миссис Долиш не собиралась отвечать на вежливость вежливостью и появилась в комнате только через двадцать минут. Даже не извинившись, она окинула гостей долгим взглядом
— Ваше присутствие здесь не обязательно, сержант. Мэнсон, — она кивнула в сторону появившегося дворецкого, — проводит вас на кухню, а повар даст кофе или пиво, если вы предпочитаете пиво.
Тейлор вскинул голову и уже открыл рот, но сержант комично подмигнул своему начальнику и сказал:
— Благодарю вас, мадам. Спасибо, — и чуть ли не козырнул. Ярость в душе Дейвида уступила место желанию расхохотаться.
— А теперь садитесь, старший инспектор, и мы обсудим причину вашего визита — печальную кончину бедняжки Эйлин Черил, — решительно сказала миссис Долиш и указала на кресло.
Тейлор послушно сел и стал внимательно слушать, как хозяйка дома детально развивает мысли своего письма. Он был рад возможности изучить ее и оценить ее достоинства как свидетельницы. В целом она оказалась немного не такой, какой он ее себе представлял.
Она чем-то напоминала свой дом. Хорошо сохранившаяся, ухоженная, небольшая брюнетка. Но далеко не глупая, с острым умом и практической сметкой. И несмотря на ее диктаторские замашки, Дейвид Тейлор вдруг почувствовал, что если она ему и не совсем по душе, то все же заслуживает некоторого уважения, даже восхищения. Когда она сказала, что любила Эйлин Черил, он ей поверил. Когда она добавила, что и на майора не держит зла, он ей опять поверил. В ней, по-видимому, не было ни мелочности, ни мстительности, одно лишь упрямство — она явно решила добиться наказания для убийцы.
— У меня нет желания кого-то обвинять, — сказала она, — но говорить я буду без околичностей. Брак Черилов не был счастлив, а в последнее время положение ухудшилось. Эйлин мне сама сказала, что начинает бояться мужа.
— Она не сказала почему?
— Как и многие пары, они давно стали чужими, но не разошлись. Сначала из-за детей, а потом, когда дочери выросли, не хотели менять привычек, свыклись друг с другом. Эйлин постарела, у нее завелись друзья, а от скуки спасала благотворительная работа. У Тома был сад, собака, собственный круг знакомств в Фарлингаме. И, само собой, лондонские дела…
Что-то в голосе Найны Долиш насторожило старшего инспектора. Она явно хотела привлечь к последним словам особое внимание. Он навострил уши.
— Лондонские дела? Вы имеете в виду Сити? Он, кажется, возглавляет какие-то компании или что-то в этом роде.
— Да. И еще я имею в виду любовницу.
Дейвид Тейлор не очень удивился, но все же поднял брови:
— Любовницу?
— Не притворяйтесь, старший инспектор. Эта мысль не могла не прийти вам в голову. Вы же не пуританин и понимаете, что пожилые люди увлекаются так же, как молодые. — Внезапно ее лицо стало серьезным. — Но боюсь, что в данном случае увлечение могло стать поводом для убийства. Видите ли, хотя Эйлин больше не любила Тома, терять мужа, давать ему развод ей не хотелось. Во-первых, она не верила в разводы: женщина она была религиозная, ни одной службы в церкви не пропускала. А во-вторых — гордость. Что за радость быть брошенной, когда тебе за пятьдесят. В общем, она решила всеми силами удержать Тома при себе.