Смерть может танцевать 3

Вальтер Макс

— Ошибаешься, — сказала женщина, — и ты лучше меня это понимаешь. Я видела, каких людей тебе приходилось убивать и многие из них имели власти побольше, чем Дмитрий.

— Но война всё равно после этого начиналась, — не согласился я. — Это так же

неизбежно, как время.

— Знаю, — снова образ, похожий на тяжёлый вздох. — Возможно, вы станете одними из тех, кто положит начало этой разрушительной войне.

— Зачем мне это? — не понял я.

— Может потому, что всё-таки захотите прийти за мной? — отмахнулась от темы Кетта. Я принимаю вашу цену, ту, что вы назначили за свою работу.

— Это ещё не всё, — покачал я головой, — хочу знать, что нужно для использования оружия на всю мощность? В воде оно ведёт себя иначе.

— Побочные явления атмосферы и распространения звука в ней, — ответила она, — Здесь мы ничего не можем поделать.

— А связь? — ухватился я ещё за одну ниточку. — Почему мы не можем точно так же общаться на поверхности?

— С этим я могу помочь, — с улыбкой ответила женщина. — Друг выдаст вам необходимое оборудование. С его помощью вы сможете даже со мной общаться.

— Как им пользоваться? Как сделать связь сразу с несколькими людьми, разделить её на группы, или общаться только с одним человеком? — сразу целое ведро вопросов вывалил я на голову Кетты.

— Вам объяснят, — кивнула она подбородком на молчаливо стоявшего Друга. — Это всё?

—

Пожалуй, хватит, — кивнул я, понимая, на что намекает управляющая городом.

— Утром вам доставят всё, что вы просите, точнее, половину от этого, — продолжила завершать сделку она, — Остальное после того, как закончите свою работу.

— Замечательно, а теперь доставьте меня обратно, на поверхность, — вскинул я свой взгляд вверх и зачем-то добавил, — видимо, у меня больше нет причин плыть в Дикие земли.

— Пожалуй, что так, — вместо Кетты ответил Друг.

Я повернул голову к нему, а когда вернул взгляд обратно, женщины уже не было в кресле.

— Голограмма, — усмехнулся тот, а я вдруг осознал ещё один момент.

Всё это время мы общались на разных языках, просто оно было построено на образах, от чего и ясно осознавалась суть беседы. Не нужно было переводить этот язык, просто потому, что и так всё понятно. Ведь если мы видим пирамиду, то уже понимаем, как её называть.

Слово голограмма не прозвучало в моей голове, оно само подобралось под нужный образ, который был для меня понятен. Лема могла увидеть его иначе и назвать колдовством.

Я в очередной раз спутанным взглядом посмотрел на место управляющей городом, затем перевёл глаза на Друга.

Кажется, я рад, что у меня теперь такие союзники.

Конец третьей книги.