Смерть на коне бледном
Шрифт:
— Ватсон!
Блеснул фонарь. Я не видел и не слышал, как Холмс пробрался по проходу из машинного отделения.
— Бросайте все! Такой был удар — судно в любой момент может развалиться надвое.
А сможем ли мы вдвоем подтащить сундук к платформе возле колесного кожуха и попробовать сгрузить его на лодку?
— Бросить Плон-Плоново добро?
В колеблющемся свете фонаря вырисовывался орлиный профиль Холмса.
— Мой дорогой друг, ради содержимого этого ящика не стоит рисковать жизнью. Ни вашей, ни моей, разумеется.
— Но там же лежат средства, которых с лихвой хватит, чтобы устроить революцию!
— Устроить можно, если вам нравится так думать, — таинственно улыбнулся Холмс. —
Сыщик опустился на колени, а я поднес фонарь поближе. Один замок на крышке и еще по одному на каждой стенке отполированного дубового сундука. Ключ повернулся в хорошо смазанном механизме. Холмс взялся за края крышки и бесшумно поднял ее. Наполеоновские сокровища укрывала толстая серебряная фольга, словно это были патроны. Мой друг убрал ее, и глазам моим предстали королевские драгоценности, с помощью которых потомок Наполеона Бонапарта собирался вернуть себе французский престол.
Внутри сундука двойными рядами лежали большие пачки, адресованные главному военному капеллану в северном лагере в Альдершоте. К каждой крепился ярлык: «Брошюры армейского общества трезвости. Выпуск 9». И больше ничего.
Я молча таращился на открытый сундук, а глаза Шерлока Холмса весело заблестели в желтом свете фонаря.
— Мой дорогой Ватсон! Неужели вы хотели найти здесь «Королеву ночи» или индийские бриллианты? Мне пришлось немало потрудиться в Брюсселе, чтобы те, кто передавал информацию нашим врагам, в это поверили. Именно за тем я и отправился в столицу Бельгии. Но то, что на удочку попались вы, — удивительно и весьма лестно! Разумеется, полковник Моран не мог оставить без внимания столь ценные сведения, дошедшие из надежного источника. И не собирался отступать. Но сами подумайте, как можно доверить безделушки Плон-Плона компании «Мессежьи Имперьял»: достаточно ведь подкупить одного охранника. Для международной преступной организации сбить с пути истинного кого-нибудь из экипажа и даже капитана — проще простого. И не важно, что потом предателю, вероятно, пустят пулю в лоб. К тому же нам стало известно о присутствии на борту фальшивого кочегара. А рулевой в зюйдвестке? Он проник бы сюда с легкостью. Только дурак станет прятать королевские сокровища в сундуке, на крышке которого изображена французская корона.
— Получается, подкупить можно кого угодно? Кому же довериться?
— Фальшивому камердинеру принца. Вы уже встречались с Теодором Кейбеллом. Он также известен как капитан Кейбелл из швейцарской военной разведки, но в настоящий момент находится на службе у нашего клиента. За вкрадчивыми манерами скрываются упорство и решительность. Весьма сообразительный малый. Именно он первым заподозрил заговор, когда полтора года назад обнаружились поддельные письма, якобы отправленные принцем Фердинандом графине Фландрии. Успешным разрешением того дела я во многом обязан именно ему.
Холмс закрыл крышку и запер сундук.
Видимо, в этот момент сказалось напряжение последних часов — представив себе, как королевские безделушки сейчас в полной безопасности путешествуют в Альдершот, и бросив еще один взгляд на брошюры общества трезвости, я затрясся от хохота. Признаться, это был отнюдь не здоровый веселый смех, а скорее истерический припадок. Если бы я тогда хоть на мгновение успокоился и взял себя в руки, то сразу понял бы очевидное: самая большая опасность поджидает нас впереди. Холмс, разумеется, знал об этом. Когда Роудон Моран поймет, как ловко его провели, он не станет бездействовать.
В эту минуту хриплый вой свистка окончательно стих, —
— Эй! Эгей! Есть там кто-нибудь? Отзовитесь! Корабль тонет! Последняя шлюпка отчаливает через пять минут! Живые есть? Эгей!
Холмс приложил палец к губам. Не дождавшись ответа, матрос спешно поднялся обратно.
— Это еще не конец, — сказал мой друг. — Револьвер у вас с собой?
— Разумеется. А у вас?
— Нет. Если позволите, я одолжу ваш.
Я, поборов раздражение, отдал ему оружие. Медленным шагом мы вернулись к трапу. Вокруг через настил мостков с журчанием переливалась вода. Видимо, совсем скоро корпус судна не выдержит и пароход опрокинется. Мы поднялись на промозглую палубу между пароходными трубами и салоном первого класса на корме. Кое-где мерцали призрачные отсветы, но туман оставался все таким же густым. В салоне ни души. Видимо, Плон-Плон и его свита спаслись вместе с остальными. Двое или трое членов экипажа и последние пассажиры как раз направлялись к шлюпке.
Далее последовала совершенно невообразимая сцена. Мы с Холмсом укрылись за трубой возле обломков капитанского мостика. Спасательные шлюпки с «Принцессы Генриетты» забирали людей с кормы. На баке, по счастью, никого не осталось. В момент столкновения паром чудом не развалился надвое, но теперь где-то под моими ногами деревянный каркас «Графини Фландрии» жутко заскрипел под гигантским весом набравших воды отсеков и в конце концов не выдержал. Раздался негромкий, но явственный треск.
Палубу еще окутывали облака пара и дыма, и все происходило словно во сне. Прямо перед нами медленно поднялся призрачный нос «Графини». В воцарившейся тишине отчетливо слышался перестук падающих капель. Носовая часть, около тридцати футов длиной окончательно отделившись от корабля, медленно опустилась, покачнулась на волнах и бесшумно опрокинулась. Воды сомкнулись над металлическим бортом. Без плеска, тихо и спокойно, словно на похоронах.
Вспоминая тот миг, я понимаю, что все произошло невероятно быстро, быстрее даже, чем вы пробежите глазами по этим строкам. Но тихую катастрофу в нескольких безыскусных предложениях не опишешь, ее можно только пережить. К счастью, море не всегда стремительно поглощает потерпевшие крушение корабли, особенно пароходы с плоским дном. Жозеф Наполеон оказался прав. Нам также очень повезло с погодой — сильного волнения не было. Паровые котлы утонули вместе с носовой частью, и теперь легкие обломки покачивались на волнах. Уцелели корма и кусок палубы с трубами и колесными кожухами. Перестал ощущаться сильный крен на правый борт. Остов «Графини Фландрии» продержится на поверхности еще некоторое время, и спасательные работы возобновятся.
Спасение пассажиров, кстати говоря, прошло не совсем гладко. Во время эвакуации второй помощник, опытный моряк, служивший ранее в Королевском флоте, столкнул правую шлюпку в воду, она повисла за бортом, однако по недосмотру нос ее неожиданно ушел вниз, а корма задралась. Блоки заклинило, и суденышко так и осталось болтаться между небом и морем. По счастью, на «Принцессе Генриетте» успели к тому времени благополучно спустить одну из своих шлюпок. Уцепившись за леер, я поглядел вниз и увидел колыхающиеся на волнах доски, куриную клеть, даже маленький столярный верстак. Это матросы с обоих кораблей побросали в воду первые подвернувшиеся под руку деревянные предметы, чтобы пассажиры в случае необходимости могли уцепиться за них и продержаться до прихода помощи.