Смерть на проводе
Шрифт:
С поразительной целеустремленностью Гроссманы прошли в зал, покружили вокруг рояля и остановились у журнального столика.
"Ну, ты видишь, — торжествующе обратилась Люси к своему супругу. — Это никакая не швейная машинка".
"Да, теперь вижу, — лицо Дова покраснело от злости. — Ты выиграла. Но позавчера я был прав. У них нет Британской энциклопедии".
"О Британской энциклопедии вообще не было речи, — поправила его Люси. — Я не сказала ничего, кроме того, что у них, наверное, дома есть энциклопедия, раз они такие снобы".
"Жаль,
"Да, действительно, жаль".
Мне было совершенно непонятно, почему этот разговор принимает враждебный характер. Потому я предложил им, чтобы мы все вместе сели за стол и поговорили, как это и подобает взрослым людям. Гроссманы кивнули — каждый сам за себя — с выражением согласия. Дов скинул с себя плащ, и оба присели. Дов был в пижаме в серо-голубую полоску.
"Мы живем в доме напротив, — начал Дов и показал на дом напротив. — На пятом этаже. В прошлом году мы ездили в путешествие в Гонконг и купили там полевой бинокль".
Я подтвердил, что все японские изделия действительно бывают высокого качества.
"Максимальное увеличение — один к двадцати, — похвалилась Люси и потеребила локон своих волос. — С такими стеклами мы видим каждую мелочь в вашей квартире. А Доби, который иногда бывает упрямее осла, вчера уперся и утверждал, что темный предмет за вашим роялем — швейная машинка. Его невозможно было переубедить, хотя было совершенно отчетливо видно, что на этом предмете стоит цветочная ваза. С каких это пор на швейную машинку ставят цветочную вазу? Ну, ясно же. Но Доби этого не хотел понимать. И сегодня мы об этом весь день проспорили. В конце концов, я сказала Доби: "Знаешь что, пойдем-ка, зайдем к ним и посмотрим, кто прав". И вот мы здесь".
"Вы правильно поступили, — похвалил я. — Иначе вы так и не перестали бы спорить. Были еще какие-то проблемы?".
"Только со шторами" — вздохнул Дов.
"А что со шторами, и почему вы вздыхаете?" — спросил я.
"Потому, что когда вы задергиваете шторы в спальне, мы можем видеть только ваши ноги".
"Это действительно огорчительно".
"Нет, это не значит, что я хочу пожаловаться, — поправился Дов. — Вам не следует на нас обращать никакого внимания. Это же ваш дом".
Атмосфера становилась все более сердечной. Моя жена накрыла чай и подала бутерброды.
Дов показал на нижнюю часть своего подлокотника: "Вот что меня действительно страшно интересует…".
"Да? Что?"
"По-прежнему ли прилеплена сюда жевательная резинка. Она была красная, если не ошибаюсь".
"Чушь собачья, — возразила Люси. — Она была желтой".
"Красной!".
Враждебность вспыхнула с новой силой. Ну, неужели два цивилизованных человека хоть пять минут не могут поговорить без ссоры? Да и происходит-то все из-за пустяков! К тому же, жевательная резинка была зеленой, уж я-то это точно знаю.
"Один из ваших припозднившихся гостей прилепил ее на прошлой неделе, —
"Здорово, — хихикнула моя жена, — вы все видите".
"Поскольку у нас нет телевизора, нам приходится развлекаться иным способом. Вы ничего против не имеете?".
"Ничуть".
"Но вам следует внимательнее смотреть за тем мойщиком окон, что приходил к вам на прошлой неделе. В сером рабочем комбинезоне. Он все время шнырял в вашу ванную и брызгался вашим дезодорантом".
"Действительно? Вы можете заглядывать и в нашу ванную?".
"Ну, не так, чтобы очень. Мы можем видеть только тех, кто стоит под душем".
Следующее предупреждение вызвала наша няня.
"Как только ваш младшенький засыпает, — открыла нам Люси, — девушка удаляется в вашу спальню. Со своим любовником. Он студент. В огромных очках".
"И как вам наша спальня?".
"Неплохая. Только шторы мешают, как мы вам уже говорили. Кроме того, мне ужасно не нравятся цветочки на них".
"Но хоть освещение-то достаточное?".
"Если по правде, то нет. Иногда только контуры тел и можем различить. А фотографировать вообще не удается".
"Светильник в нашей спальне, — извиняясь, сказал я, — задуман, собственно, только для чтения. Мы много читаем в кровати, и я, и моя жена".
"Я знаю, знаю. Но иногда это может даже разозлить, поверьте".
"Дов! — бросила Люси реплику, полную укора. — Тебе обязательно надо нападать на людей".
И в качестве утешения она рассказала нам, что больше всего ей нравится смотреть, как моя жена приходит перед сном в детскую пожелать доброй ночи и целует нашего малыша в попку.
"Это настоящая радость, видеть такое! — голос Люси дрогнул. — В прошлое воскресенье мы навещали одну семейную пару из Канады, оба архитекторы, оба провозгласили независимость друг от друга, вам такого трогательного зрелища еще не приходилось видеть. Они обещали нам выслать настоящий телескоп, один к сорока, новейшая модель. Между прочим, Дов уже подумывал, не направить ли на вашу спальню японский микрофон, который принимает звуки за два километра. Но я бы хотела дождаться, когда мы себе сможем позволить что-то действительно первоклассное, из Америки".
"Как правильно вы поступаете! На таких вещах не следует экономить".
Доби встал и смахнул с пижамы крошки от бутербродов, которыми его угощала моя жена.
"Мы действительно рады познакомиться с вами лицом к лицу, — сказал он сердечно. Затем довольно больно ткнул меня в ребро и шепнул: — Следите за своим весом, дружище. Ваш живот виден аж из соседнего дома".
"Спасибо, что дали мне об этом знать" — ответил я немного смущенно.
"Не стоит благодарности. Если можешь помочь соседу, так это надо сделать, вы не находите?"