Смерть на жемчужной ферме
Шрифт:
– Вы чуточку поздно пустились в обратный путь, мистер Кент. Как бы там ни было, неудача налицо, и это ускоряет события. Мы должны на время оставить в покое голландские лагуны. Впрочем, существует одно прибыльное место, на которое мы до сих пор не обращали нашего внимания, – австралийские жемчужные местонахождения.
– Пора кончить наше пиратство! – воскликнула Памела.
– Странно! – иронически бросил Кент.
– Маленькая идиотка! – отозвался Дирайк. Она вспыхнула:
– О, я догадывалась об этом замысле! Вот почему я настаивала на заседании. Австралийцы
– Минутку молчания, мисс Лэндон – ласково вставил Нишиока. – Предположим, что все, что вы говорите, правильно. Согласен, что мы не можем надеяться продолжать наше занятие вечно. Поэтому, чтобы добиться успеха, мы должны целиться наверняка и часто. А два прицела всегда лучше, чем один. Предлагаю решить вопрос голосованием!
Памела поднялась и, с трудом удерживая слезы, перешла к балюстраде. Кент подошел к ней и шепнул:
– Вам не совладать с японцем, Пэм, хотя, отчасти Вы и правы. Эх Вы, горячая головка! Скажите слово и я разнесу всю затею вдребезги.
Ее ответный взгляд выразил возмущенное презрение. Передернув плечами, Кент погрузился в размышления и небрежно кивнул в знак согласия, когда произвели голосование. Загремели отодвигаемые стулья. Ящерица поспешила скрыться.
– Завтрак подавал! – голос Бэна, грудной и звучный, торжественно разнесся среди прорезаемой солнечными лучами колоннады.
– Пятнадцать-два, пятнадцать-четыре, пара шесть и три девятки – жир!
Цепкие пальцы Ларсена с удовлетворением перекладывали одну карту за другой.
Грант Оттавей, подавляя желание рассмеяться, торжественно выложил на стол свои карты.
– Вот вам, ваша светлость! – шутливо произнес он. – Прошу простить, что ограбил вас.
Озадаченный свист исказил обветренную физиономию Ларсена. Поблекшие голубые глаза одобрительно взглянули на партнера.
– Вы живо научились, хитрец вы этакий! Но так-то часто я зеваю в игре! Видно глаза отказываются служить, – не разглядел, что это черви. – Глаза его заискрились. – Полагаю, что вас недолго придется обучать и всем тонкостям добычи жемчуга. – Привычным жестом он забил в трубку пахучую щепотку табака. – Ну, что у вас там дальше?
Они продолжали игру на покрытом линолеумом столе каюты, под раскачивающейся медной лампой. Судно медленным движением переваливалось с боку на бок. После третьей игры, которую Ларсен торжествующе выиграл, Грант Оттавей сложил свои карты и откинувшись на спину стула, зевнул.
– Хочется спать?
– Немножко, – признался он. – Утомительное занятие, целый день, не разгибая спины, вскрывать раковины.
– Еще бы! – согласился Дарсен. – Занятно бывает находить крупные камни. Но это редко случается. Я работаю на этом деле десять лет и могу по пальцам пересчитать все мои крупные находки. Однако, – вздохнул он, – они стоят всей груды остальных жемчужин.
Оттавей рассмеялся и засунул смуглую руку под ближайшую койку. Пошарив немного, он извлек опоссума. Серый пушистый комочек меха протестующе забрыкался. Сахар был слабостью
Его жизненным призванием было медленно и со смаком проедать себе дорожку сквозь тридцатифунтовый судовой мешок с сахаром. Философски вздохнув, он свернулся клубочком с намерением сладко уснуть на столе каюты. Оттавей выколотил трубку, встал и потянулся.
– Пройдусь по палубе, прежде чем лечь. Куда мы ныряем завтра?
– В то же место! – отозвался Ларсен. – Сегодня Хаку легко наполнил свой мешок. Хорошая глубина для ныряния, – шестьдесят футов, песчаное дно и никаких слизняков.
Грант поднялся на палубу. Ночь была темная. Ярко искрился Южный Крест. Сторожевой огонь тускло мигал. Малаец-вахтенный спал, растянувшись на крышке люка, но так как они одни находились в этом местонахождении жемчуга, это было не опасно.
Всплеск воды и вспышки фосфоресцирующего света разорвали тишину и мрак ночи.
– Рыба ходит! – лениво подумал Оттавей и вдруг увидел смутное очертание какого-то бота. Бот, как призрак вырос вдоль борта судна, прежде чем Оттавей у: пел собраться с мыслями. Чей-то голос сказал: «Закрепите сходни!» А дальше события сгрудились одно за другим с изумляющей и невероятной поспешностью. Темная фигура поднялась словно из-под палубы. К груди Оттавея приставили что-то твердое.
– Не шуметь, не подымать тревоги, служивый! – шепнул кто-то. Босые ноги зашлепали по палубе. Из каюты донесся возглас Ларсена, резкий и вопрошающий. Последовала трепетная пауза. Потом глухо треснул револьверный выстрел.
– Проклятие! – тихо выругалась сторожившая Оттавея фигура.
Команда высыпала из полубака, как встревоженный пчелиный рой. Оттавея потащили вниз, в каюту, где его глазам представилось жуткое зрелище. Оголенный до пояса негр, с блестящими при свете лампы, как медь, мускулами стоял, раскачивая в руке автоматический револьвер. Он тупо уставился на Ларсена, который раскинув руки, поник лицом на стол.
Дирайк Лэндон, внимательно склонившийся над большим ларцом из кедрового дерева, поднял свою белокурую голову.
– Иначе нельзя было, Кент! – бросил он. – Он вытащил ружье. Если бы Сциппион не выстрелил; он прикончил бы одного из нас.
Оттавей обрел голос.
– Это грабеж! Пиратство! – произнес он.
– Вполне точное определение! – любезно согласился Кент, – и с внезапным удивлением спросил: – Алло, прекрасный незнакомец! Где мы с вами уже встречались раньше?
– Вы – шайка подлых убийц! – проговорил Оттавей сквозь яростно сжатые челюсти.
– Где-нибудь во Франции! – насмешливо процедил Кент. – Где это было – в Амьене, Париже или на Ипре?
– Убирайтесь к дьяволу! – крикнул Оттавей.
– Какова общая сумма добычи, Дирайк? – спокойно спросил Кент.
– Не блестяще! – проворчал тот, – десять камней средней величины и три бутылки с мелочью. – Он обернулся к Оттавею. – Сколько перламутра у вас припрятано в люке каюты?
– Посмотрите сами! – кинул Оттавей.
Кент присел на стол каюты и, глядя на своего пленника, похлопал по торчавшему за поясом дулу пистолета.