Смерть наудачу
Шрифт:
– Мы не хулиганим, – я сделал испуганное лицо и немного отодвинулся – так, чтобы он не смог меня схватить. – Мы спасаемся.
– Папка клеится к порядочным девицам! – доверительно сообщил полицейскому Малыш. – И хулиганит.
Маленький противный ябеда. Когда вернемся домой – так ему всыплю!
– Постойте, – скомандовал орк.
Запястье его левой руки было прижато к подбородку. Без сомнений, он только что вызвал подмогу через мозгомпьютер. Сейчас прибудет полицейский дельтаплан с отрядом боевых оборотней. Среди них, конечно же, окажется маг, способный успокоить бесчинство.
– В чем дело? – Я попятился, таща за собой коляску.
– Вы задержаны до выяснения. – Орк попытался хапнуть меня за рукав пиджака. Но не успел.
Только я вспомнил, что забыл дома свой скользкий плащ, в котором меня не поймать, как цепкая лапа полицейского исчезла из поля зрения.
Тяжелая скамейка опустилась прямо на голову орка. Раздался тяжелый хруст, и сиденье превратилось в набор бесполезных досточек. Хвала всем богам, у желтокожих необычайно твердая черепная коробка. Полицейский разметался на тропинке, будто небрежно брошенная матерчатая кукла.
– Убил! – завизжал кто-то.
Я трусливо бежал в кусты. Малыш хохотал и показывал мне фигу.
Несносный демон!
Глава 3
Клиентка
Проспект Темного света – необъятная территория, покрытая магасфальтом. Нигде ни клумбы, ни кустика, ни каких-либо строений – атрибутов большого города. Вернее, строения есть, но их только два, и они теряются на широком серо-черном поле проспекта.
В самом центре этой территории находится мой дом. Три этажа, покрытых подпалинами и окаменевшим пеплом. Сквозь седые потеки гари проглядывают величественные фрески и лепнина. Когда-то на них можно было различить почти все знаменательные события в истории Валибура. Когда-то… до нападения демонов на дом.
На севере, на фоне осколка Черного озера, возвышаются купола Большой лаборатории магических экспериментов. Они круглосуточно объяты толстым коконом охранного колдовства. Не для защиты от воров – для препятствования тому, что может попытаться вырваться изнутри. Над башнями и куполами всегда висят тяжелые дымы. Они не в состоянии подняться в вышину и, словно кровь, стекают по стенам, стеляются по магасфальту, окрашивая его причудливыми узорами.
Довольно часто в Лаборатории случаются какие-то взрывы. Издалека доносится душераздирающий хохот неведомых существ. Слышатся крики, рев пламени и бешеная пальба из всевозможных магических орудий.
В такие моменты мой дом сотрясается, будто хочет подняться и убежать из пугающего места. Бояться есть чего. Помимо неразвоплощенных призраков, недоделанных кадавров, сломанных големов и прочих мелочей, в БоЛаМЭ, как сокращенно называют Лабораторию, проживает бесчисленное множество опаснейших колдовских созданий. Они когда-нибудь вырвутся из объятий любопытствующих ученых, наплюют на важность экспериментов и отправятся на разгром Валибура. И первым на их пути окажется мой дом.
Сейчас я об этом не думал – у меня имелись другие, более важные дела. Даже не обогнул Лабораторию по длинной дуге, а пробежал почти впритык к ее стенам. Еще бы, ведь за мной могли устроить погоню разъяренные полицейские. Уверен, им не понравилась устроенная
Усердно работая ногами, я размышлял о несправедливостях жизни. Почему за все время от рождения и до этого самого момента мне так не везло? Вся моя история – набор досадных ошибок, падений и шишек на макушке. Не считая синяков на заднице и прочих несчастий. Почему за всю жизнь мне повезло только несколько раз? Да и то приятные моменты оказались очень короткими, никогда не продлевались и заканчивались плачевно. И один из примеров – мой дом. Согласен, его подарил мне счастливый случай, но при трагических обстоятельствах. Кроме того, все заработанные деньги мне пришлось отвалить в государственную казну – за разрушенные домом памятники архитектуры.
Вот скажите мне: почему некоторые оборотни и смертные живут счастливо и ни в чем себе не отказывают? Есть ведь такие, правда? Папины сынки, катающиеся на позолоченных фитильмобилях, не считающие валлов и толпами соблазняющие девиц. У них точно есть счастье! Им везет каждый день.
А большинство живущих в Валибуре – несчастны. И я, к сожалению, отношусь к большинству. Мне никогда не везло. Вот даже с Хельей какая получилась незадача…
Если бы разузнать формулу легендарного Янтарного эликсира, который согласно молве дарует вечную, настоящую, всеобъемлющую Удачу! Под удачей же подразумеваю Счастье. Вот тогда бы мы зажили! И кухарки не приставали бы ко мне, мол, иди, заработай немного валлов на пострел-картошку. Даже дворецкий Лумиль, глядишь, поменьше бы ныл.
Если бы разузнать…
А пока жизнь частного детектива не приносила мне успеха. Где бы найти хоть немного везения?
– Несправедливо! – заявил я клубящимся на горизонте тучам.
В облаках изредка прорезались серебристые нити. Воздух подрагивал от далеких раскатов грома. Черное озеро оглушительно плескало волнами. В парке вовсю шелестели деревья, приветствуя грозу.
Мой дом скрывался за широкой тушей Лаборатории. Потому я не сразу увидел посетителей у полуразрушенного крыльца своего жилища. А когда заметил, то ничуть не обрадовался.
Я никак не думал, что меня решили удивить посещением какие-нибудь клиенты. Скорее, это полицейские узнали адрес паркового хулигана и решили нанести визит.
Оба валибурских солнца размеренно катились по небу. Первое уже почти приблизилось к обеду, второе едва миновало отметку десяти часов.
Под разноцветными лучами солнц, резко контрастируя со стеной изувеченного дома, стояла отменная карета. Именно раритетная повозка – излюбленный транспорт богачей, а не хиленький современный фитильмобиль.
Я приблизился к карете сзади и, оценив затейливую инкрустацию драгоценными камнями, утвердился во мнении – в гости пожаловали не из полиции.
– Смотри, Малыш, – обратился я к фамильному демону, – камешки даже на ободках колес!
Фадем не ответил. Паршивец опять посапывал под одеяльцем.
Ну почему озорник раньше не заснул хотя бы на часик-полтора? За это время мы бы с Хельей успели познакомиться поближе. Почему мне так не везет?
Продолжая размышлять о таком важнейшем даре частного детектива, как везение, я приблизился к открытой дверке кареты.