Смерть - не азартный охотник. Самоубийство исключается
Шрифт:
— Это зависит от мистера Северна. Он здешний коронер. Но думаю, не раньше вторника. Если мы до тех пор не узнаем ничего нового, то дознание окажется чистой формальностью. А пока что, сэр, лучше не говорите никому о том, что вы мне сообщили, и держитесь подальше от репортеров. Доброй ночи.
Когда Джимми вышел, Уайт повернулся к констеблю:
— Здесь ужасно душно. Нельзя ли открыть окно пошире?
Полисмен подошел к окну.
— Небо в тучах, — сказал он.
— Когда мы прибыли сюда, поднимался скверный ветер — сухой и порывистый, — отозвался
Один из рыболовов уже вернулся. Выйдя из комнаты хозяйки, Джимми Рендел столкнулся в холле с Мэтесоном, который вошел усталым, но довольным, торжествующе размахивая тяжелой сумкой.
— Четыре штуки, мой мальчик! — воскликнул Мэтесон. — Я рассчитывал наловить полдюжины, но клев внезапно прекратился. Очевидно, к перемене погоды. Ничего, я сделал достаточно, чтобы вставить Ригли-Беллу палку в колесо. Он уже вернулся?
— Нет.
— А вы не видели мою жену?
— Нет, но, кажется, она наверху. Для нее это было шоком, сэр, как и для всех нас.
— О чем вы, черт возьми?
— Сэр Питер Пэкер мертв. Полиция считает, что это убийство.
— Господи!
— Его нашли днем на берегу, чуть выше дорожного угла. Полиция сейчас здесь. Думаю, они хотят вас видеть.
— Меня? Но это нелепо! Что я могу об этом знать? Я весь лень провел на нижнем участке. Вы можете это засвидетельствовать.
— Конечно, сэр, — заверил его Джимми. — Полагаю, это всего лишь формальность.
Мэтесон нехотя согласился удовлетворить полицию. Но сначала он разыскал Дору и передал ей улов с указанием, что рыбы должны лежать на роскошном блюде в ожидании Ригли-Белла. Потом он смешал себе виски с содовой, выпил и заявил, что теперь готов к разговору. Джимми обратил внимание, что Мэтесон не поднялся к жене и больше не упоминал о ней.
— Мне сказали, что вы хотите меня видеть, — с вызовом обратился Мэтесон к суперинтенденту.
— Я решил взять показания у всех джентльменов-рыболовов, — спокойно объяснил Уайт, — потому что это происшествие, образно выражаясь, случилось на их реке.
— Ну, могу сказать вам заранее, что не знаю ничего об этом «происшествии», как вы его назвали. Я услышал о нем только две минуты тому назад.
— Понятно, сэр, — кивнул Уайт.— Могу я узнать ваш имя и адрес?
Мэтесон весьма нелюбезно сообщил требуемые данные.
— Мне сказали, что сегодня вы рыбачили на первом участке?
— Да.
— Весь день?
— Да. Начал примерно в четверть двенадцатого, а закончил менее часа назад.
— Сэр Питер был обнаружен чуть выше дорожного угла. Вы ходили туда?
— Конечно нет. Это не на моем участке.
— У вас есть карта, — спросил суперинтендент, — на которой я мог бы увидеть границы участков?
— Разумеется, — ответил Мэтесон.
Вынув из кармана пиджака крупномасштабную карту, мятую и грязную от частого использования, он расстелил ее на столе. Помимо аккуратно отмеченных границ участков, на карте виднелись сделанные красными
— Что они означают? — спросил Уайт.
— Птицы и птичьи гнезда, — объяснил Мэтесон.
— Значит, вы коллекционируете птичьи яйца?
— Господи, конечно нет! — воскликнул шокированный Мэтесон. — Мне бы и в голову такое не пришло! Но я большой любитель птиц и...
— Хорошо понимаю вас, сэр. Я сам люблю птиц. — Суперинтендент с интересом изучил карту и спросил, указав на одну из отметок: — Что означает «Б.С. 5.5.37» у дорожного угла?
— Я ведь уже сказал — птицу.
— Но какую птицу? Дайте подумать... «Б.С.» у дорожного угла среди тростников... Не может быть! Неужели вы обнаружили бородатую синицу, сэр?
— Безусловно, обнаружил.
— В прошлом году?
— Да.
— Просто удивительно, сэр! Я думал, они вымерли в этих местах.
— Можете поверить мне на слово, что нет, — отозвался Мэтесон с торжествующей улыбкой.
— Могу только поздравить вас, сэр. Должно быть, прошло лет тридцать с тех пор, как я в последний раз видел бородатую синицу. Тогда я был молодым констеблем в Уиттингфилде. Не знаю, бывали вы когда-нибудь на болотах, сэр...
К удивлению молодого полисмена, пара продолжала увлеченно говорить о птицах целых пять минут. К тому времени, когда тему неохотно переменили, от былой враждебности Мэтесона не осталось и следа.
— Не мог бы я позаимствовать у вас эту карту, сэр, — спросил Уайт, — чтобы отметить границы участков на моем экземпляре?
— Само собой разумеется.
После установления дружеских отношений беседа протекала гладко.
— Где сегодня рыбачили другие джентльмены? — осведомился Уайт.
— Мистер Ригли-Белл — на третьем участке, а мистер Смитерс — на четвертом.
— Согласно этой карте, чтобы добраться до любого из них, нужно пройти мимо дорожного угла?
— Совершенно верно.
— Я спрошу у них сам, но возможно, вы знаете, сэр, когда они ушли из гостиницы?
— Мистер Смитерс ушел первым. Не знаю точно когда, но до половины одиннадцатого. Он пошел пешком — думаю, коротким путем через рощу. Ригли-Белл уехал на машине около одиннадцати.
— Значит, второй участок, где находится дорожный угол, оставался незанятым?
— Да, пока не пришел Рендел.
— Мистер Рендел рассказал мне, сэр, что сегодня о должен был рыбачить на первом участке и что он удивился, увидев вас там.
Мэтесон слегка покраснел.
— Да, — ответил он. — Я... э-э... поменял свой участок вчера вечером.
— Как это произошло, сэр?
Мэтесон смущенно поведал о пари, которое привело к его появлению на нижнем участке второй раз подряд.
— Возможно, я не так молод, как прежде, — закончил он, — но, черт возьми, я должен был доказать этому парню, что еще умею ловить рыбу. Вы меня понимаете, суперинтендент?
Уайт сочувственно улыбнулся:
— Конечно понимаю, сэр. Думаю, вы часто заключаете пари друг с другом забавы ради.