Смерть не выбирают (сборник)
Шрифт:
– С Назаркевичем на его машине. Я завтра узнаю и перезвоню вам.
– Пожалуйста, Светочка. Я не хочу ему звонить, вы ведь знаете, у них сложные отношения.
– Хорошо, Ольга Степановна.
– Спасибо, милая… Как ваш сынок?
– Все в порядке.
– Я не разбудила его своим звонком?
– Ну что вы! Он за день так набегается, что спит без задних ног.
– И слава богу. Спокойной ночи…
Ночью прошел короткий нешумный дождь, выпав из случайной тучи, полосой задел поля, покропил в отдельных местах
На шоссе в эту утреннюю пору было много машин – местных и транзитных, направляющихся в сторону областного центра: легковушки, самосвалы, автобусы, "дальнобойные" трейлеры. На бортовом "ЗИЛе", загруженном ящиками с огурцами, спиной к кабине сидело два грузчика. Они курили, иногда перебрасывались словами, а больше молчали, глядя на автомобильный поток, двигавшийся следом.
– Сегодня чего у нас, день-то какой? – спросил один, с худым заросшим лицом и воспаленными глазами.
– Среда вроде. Завтра аванс, – ответил напарник.
– Слава Богу.
– Пропился, небось? Ночевал-то где?
– В машине. В четыре утра еле дополз. Здорово врезали. Чердак гудит, похмелиться бы, да не за что.
– Значит – терпи…
И снова умолкли. Впереди пыхтел тяжелый дизель, обдавая удушливыми выхлопами сгоревшей солярки.
– Ну, сука, отравит же! – сказал небритый. – И так мутит. Постучи Вовке, пусть обгонит, не то сдохну или все огурцы заблюю.
– Какое там! Посмотри, что на встречной полосе! Не высунешься… Вон, гляди, один резвунчик уже сколько пробует, да все никак, только зря тыркается, – и он указал на красный "жигуленок", шедший сзади через три машины, водитель его делал уже несколько попыток пойти на обгон, но всякий раз встречные машины загоняли его обратно.
Где-то у пятнадцатого километра "жигуленок" оставил надежду обогнать, вовсе свернул в правый ряд и двигался параллельно, но чуть сзади. Небритый грузчик уже мог разглядеть за рулем человека, почти на глаза натянувшего белую с зелеными клиньями каскетку с большим солнцезащитным козырьком, а внутри салона смутный силуэт женщины.
– Слышь, а я этого мужика знаю, – смаргивая слезу с воспаленных глаз, сказал небритый, кивнув на "жигуленок". – Пару раз видел у соседа.
– Смотри, он под знак рванул!
Действительно, "жигуленок" свернул на ответвлявшуюся к реке грунтовую дорогу, несмотря на знак "Правый поворот запрещен".
– Он ведь с бабой! – хмыкнул небритый. – На бережок, в кустики. Наверное, и бутылка есть, и закусь. Везет же людям.
– Ты куда бумаги дел?
– Какие?
– Накладные.
– Я Вовке отдал, – махнул рукой небритый за спину, в сторону кабины.
– Не потерял бы. Товару вон сколько, не расхлебаем, ежели что.
– Вовка аккуратный, не первый раз. Я
Они замолчали. После пьянки и бессонной ночи небритого стало кидать в дрему, слипались глаза. Сдвинув ящики, высвободив место, он прилег, подобрав коленки, надеясь переспать тошноту и голодное урчание в животе…
В четверг, едва Света пришла на работу, расчехлила машинку, распахнула форточку и причесалась, отворилась дверь, и в приемную вошел Вячин.
– Здравствуйте, Светочка! – заулыбался он.
– О, Вячин! Какими судьбами? Ушли от нас и совсем забыли.
– Как видите, не забыл. А вы похорошели.
– Ну-ну, бросьте, старый прием. А вот вы располнели, это уж точно, засмеялась она. – Как кооперативная жизнь? Не жалеете?
– Жизнь тяжкая, но не жалею.
– Как же называется ваш кооператив? "Серп и молот"?
– Нет, мы деполитизированы. "Астра" называется.
– Цветочки выращиваете?
– Если бы цветочки, я пришел бы с букетом… У себя? – кивнул Вячин на дверь в кабинет Кубраковой.
– В командировке, в Богдановске.
– Когда приедет?
– Бог знает. Пора уж, сами заждались.
– Ладно, побегу… Не повезло.
– Заходите.
– Непременно…
В одиннадцать позвонил Яловский.
– Приехала? – коротко спросил он.
– Нет, Альберт Андреевич.
– Да что ж такое! И не звонила? Она мне очень нужна.
– Нет. Я уже сама немножко беспокоюсь.
– Она одна поехала?
– С Назаркевичем. На его машине.
– А он вернулся?
– Лобанов говорит, что вчера не появлялся в лаборатории, позвонил, что и сегодня не приедет, разбил колено.
– Ерунда какая-то, – пробурчал Яловский и положил трубку…
Затем – до самого перерыва те же звонки и вопросы, что и вчера и позавчера, и Светины ответы: "Еще не вернулась"… "В командировке"… "Не знаю"… "В отъезде"… "Хорошо, вернется – передам"…
Последним перед обедом заглянул Лагойда:
– Светочка. Елена Павловна у себя? Доложите, я по поводу силовой установки…
– Она еще не приехала, Юрий Игнатьевич.
– Жаль, я нашел новый трансформатор, договорился. Нужно решить с оплатой. Там ждать долго не будут.
– Ничем не могу помочь…
В пятницу, в начале третьего Яловский по автоматике набрал Богдановск, номер завода резиновых изделий:
– Лев Иванович? Добрый день. Это Яловский…
– Здравствуйте, Альберт Андреевич. Слушаю вас.
– Во вторник утром к вам уехала Елена Павловна…
– Да, она была у меня. И во вторник, и в среду. А что случилось?
– Сегодня пятница, а она еще не вернулась.
– Как так?! Мы решили с нею все дела, даже поругаться успели. В среду утром я поехал в райисполком. У переезда, когда подняли шлагбаум и пошел встречный поток, я мельком увидел ее в какой-то машине, решил, что отбывает домой…