Смерть от тысячи ран
Шрифт:
— Да что вы?
— Да, хорошо бы сделать так, чтобы это расположение не было неверно интерпретировано. Или сошло за неловкость, то есть поблажку. — Массе дю Рео обернулся к чиновнику. — И хорошо бы связать это со смертью капитана Барреры.
— Не представляю, каким образом.
— Я тоже. Но в данном контексте, да еще имея в виду процесс, который начнется в следующем месяце, подобные заявления, как бы беспочвенны они ни были, будут услышаны. И очень некстати.
Мужчины смерили друг друга неприязненными
Их молчание было прервано аджюданом Кребеном. Ему необходимо переговорить с командиром своего подразделения.
— Муассак.
— Ну?
— Сегодня ночью пожар на ферме. Крестьянин был в своем доме, но погиб не от огня. Судя по всему, умер раньше. Расчлененный, как та девушка.
— Надо ехать на место. — Массе дю Рео направился к зоне отдыха.
Кребен последовал за ним.
— Есть еще кое-что. Ферма принадлежала некоему Батисту Латапи. Это имя говорит вам что-нибудь?
— Смутно припоминаю. — Массе дю Рео покопался в памяти, понял. — Дело Пети, один из наших подозреваемых?
Аджюдан кивнул:
— Двое крестьян, его приятели, оба пожарные-добровольцы, также находящиеся у нас под наблюдением, по тревоге прибыли к месту трагедии.
— Катала и… как его, не могу вспомнить имени…
— Бордес, Пьер Бордес. По непонятным причинам им пришло в голову, что в смерти Латапи виновен Омар Пети. И теперь они поехали туда, чтобы отомстить.
— Откуда вы это взяли?
— Один из их знакомцев, Адриан Виги. Он тоже фигурирует в нашем деле. Виги добровольно явился в жандармерию Муассака, чтобы донести на дружков. И как раз когда я был с ними на проводе.
— Пети кто-нибудь предупредил?
— Телефон не отвечает. На место отправлена патрульная машина.
— Заканчивайте здесь, — Массе дю Рео бросился бежать, — а я еду в Муассак. Оттуда сразу позвоню.
Выбравшись к шоссе, Тод сбавил скорость. Ему никто не встретился. В следующую минуту ему по-прежнему никто не встретился. Мотоциклист исчез, как это ни невероятно. Во всяком случае, так быстро. Тод должен был хотя бы заметить его вдали на той дороге, где спрятал свою машину.
Колумбиец повернул к дому Пети и метров через сто увидел стоящий на обочине старенький «рено». Похоже, в нем никого не было.
Он резко затормозил, внимательно осмотрелся.
Слева от него луг, потом по обе стороны фруктовые сады и верхушки соседнего леса, а дальше располагается хозяйство Пети. Ни одной живой души.
Он тоже припарковался, прихватил «ремингтон», покинул пикап Латапи и, выставив перед собой нацеленное на подозрительный автомобиль помповое ружье, мелкими шагами стал продвигаться вдоль посадок по той стороне, где стоял «рено». Когда до цели оставалось десять метров, Тод замер и встал на одно колено.
Он ждал, наблюдал.
Ничего.
Он приблизился,
Поль Катала и трое его приятелей подобрались к приоткрытым воротам стойла и на некоторое время остановились перед угрожающей надписью, процарапанной на деревянной двери.
— «Смерть черножопому». Я и забыл о ней. Пьер, честное слово, ты совсем не умеешь писать.
Они еще позубоскалили, потом Бордес вошел.
— Ну-ка, ну-ка, что это у нас там? — В темноте он разглядел силуэт мотоцикла под чехлом. — У Пети что, мотоцикл есть?
— Вот уж чего не знаю.
— Я всегда знал, что он в чем-то замешан, этот пидор! — бросил Гаэтан Фабейр, резко сдергивая пластик.
Из-за мотоцикла выскочил Ксай и бросился на них. Его клыки щелкнули, он отпрянул назад, сдерживаемый веревкой, не позволившей ему прыгнуть на четверых пришедших, и принялся безостановочно лаять.
Фабейр прижал к плечу приклад:
— Ты у меня сейчас увидишь, чертов пес!
Катала остановил его:
— Брось, мы здесь не для этого.
— На что тебе сдалась эта дворняга?
— Оставь в покое псину, я не убиваю собак.
Они вышли и направились к дому. За их спинами по-прежнему надрывалась немецкая овчарка. Не совсем уверенный в том, что они собираются делать, Пьер Бордес постучал в кухонное окно.
— Ну, ты заходишь или что? — Поль Катала оттолкнул его и открыл дверь. — Пошли.
Все последовали за ним внутрь, кроме Луи Фабейра, которого брат попросил остаться снаружи и наблюдать за двором.
— И чего дочка Дюпрессуара за тебя не вышла?.. — Катала пошарил в шкафах.
Гаэтан Фабейр склонился над раковиной, чтобы попить из-под крана.
— Ты был такой красавчик!
Новый взрыв смеха.
— Здесь никого нет.
— А где же они, по-вашему?
Бордес пожал плечами:
— Понятия не имею, но вон там у них подвал. — Он указал на дверь позади себя и попытался открыть ее. Дверь была заперта. Ключ торчал в замочной скважине.
— Ну и что, ты думаешь, они прячутся внизу? — Поль Катала подошел к комоду, взялся за медную ручку ящика для столовых приборов, а потом убрал руку. — Пошли, Гаэтан, — он махнул рукой в сторону лестницы, — глянем вместе, что у них там наверху.
Выйдя в прихожую, он стал подниматься по лестнице. Гаэтан за ним.
Поднявшись на второй этаж, они резко замерли в коридоре: слева им почудился какой-то шум. Какой-то едва уловимый звук — и все.
— В спальне?