Смерть перед свадьбой
Шрифт:
Обязанность ежедневного составления перечня блюд на все трапезы взяла на себя вдова Стэплфорд, и я прилежно пыталась разобрать ее почерк, перечитывая строчку в десятый раз, дабы удостовериться, что она действительно заказывает «овсянку с трюфелями и цветной капустой» – а это казалось весьма сомнительным, – когда в холле разверзлась геенна огненная. Риченда и Ричард принялись орать друг на друга так, что дом содрогался. Слов было не разобрать, но по интонациям я смогла догадаться, что Риченда чего-то требовала, а Ричард категорически ей отказывал.
Потом оглушительно хлопнула
Тут хлопнула моя собственная дверь, и я вздрогнула от неожиданности. Ко мне ворвался мистер Бертрам с мольбой:
– Сделай что-нибудь!
– Как вы сюда…
– Воспользовался лестницей для прислуги.
Я с трудом сдержала улыбку:
– Она ведь ваша сестра, а не моя, сэр.
– Единокровная сестра! Только по отцу! Но главное, она – женщина.
– Для сестер это характерно, сэр.
– Эфимия, я не знаю, как общаться с Ричендой в истерике! Раньше я никогда не видел ее в таком состоянии.
– В подобных случаях помогает хорошая оплеуха, сэр, но мне, к сожалению, нужно думать о том, чтобы не потерять работу.
– Тебе не пришлось бы об этом думать, если бы ты приняла мое предложение, – мрачно напомнил мистер Бертрам.
– Право слово, сейчас не время…
Но мистер Бертрам решил воспользоваться тем, что мы оказались наедине в маленьком кабинете экономки. Он шагнул ко мне и оказался ближе, чем позволяли приличия.
– Эфимия, вместо того чтобы стать моей женой, ты предпочла выполнять прихоти моих родственников. Немыслимо!
– Прошу вас, сэр, довольно. Я полагала, мы уже закрыли эту тему.
– Да неужели я тебе настолько безразличен, Эфимия?
– Дело не в этом, сэр.
Лицо мистера Бертрама просияло:
– Значит, все-таки не безразличен?
– Мистер Бертрам, мы друг другу не пара, – сказала я, отступив за кресло, и уперлась ладонями в спинку, словно искала опоры. – Я экономка.
Вдалеке по-прежнему заходилась визгом Риченда, и это очень отвлекало – я никак не могла привести в порядок свои мысли. Единственный аргумент, приходивший мне на ум – «Но вы же меня не любите по-настоящему», – казался нелепым и смешным, ведь на самом деле мне нужно было сказать, что я обещана другому. При всей своей импульсивности и сводящем с ума упрямстве мистер Бертрам все-таки был безусловно джентльменом, и в этом случае мгновенно прекратил бы все разговоры на тему сватовства. Но я почему-то никак не могла произнести нужные слова.
И вдруг визг заглох. Я почувствовала невероятное облегчение – как будто мне по голове перестали долбить молотками.
– Пойду посмотрю, что там случилось, – поспешно сказала я и проскользнула
– Я с тобой, – заявил он, и по его тону было ясно, что спорить бесполезно, ибо мистер Бертрам был настроен не менее решительно, чем терьер, охраняющий косточку, и я хорошо знала признаки такого его настроения.
В холле мы застали такую картину: Риченда замерла, разинув рот и прижав ладонь к побагровевшей щеке, а перед ней стояла совершенно невозмутимая леди Стэплфорд.
– Как вы посмели меня ударить? – выговорила Риченда.
– Как ты посмела устроить такой безобразный шум? Поведение, категорически неподобающее леди. – Последние два слова вдова произнесла весьма многозначительно.
– Она… она… не приедет! Мне даже не удалось с ней поговорить – звонил ее секретарь. Он первым разорвал связь! А я… я уже всем рассказала… – Тут Риченда разразилась основательными, полнозвучными, безутешными рыданиями.
Некоторые леди умеют плакать так отменно, что это даже приносит им выгоду. Однако Риченда Стэплфорд к их числу не принадлежала. Мистер Бертрам, бросив один панический взгляд на мать, поджал хвост и бросился наутек. Я начала тихонько отступать в укрытие.
– Мисс Сент-Джон, мисс Риченде необходимы горячий чай и бренди. Сию же минуту. Принесите все в мой будуар. Лично. – С этими словами леди Стэплфорд подхватила падчерицу под пышный локоток и увлекла к лестнице.
С выполнением указания я спешить не стала – созерцать мисс Риченду в состоянии крайнего отчаяния у меня не было ни малейшей охоты, и в первую очередь потому, что она мне этого не простит до конца дней. Так что к тому времени, когда я явилась в будуар с подносом, все уже более или менее успокоилось. Леди Стэплфорд, судя по всему, заканчивала пространную обличительную речь на тему «Я же тебе говорила».
Мисс Риченда опрокинула бокал бренди одним махом.
– Ну хорошо, хорошо, дражайшая мачеха, вы были правы. И что мне теперь делать?
– Смиренно принять такой поворот событий.
– Но я не могу! Как же граф? А Замок?
– Может, мой совет на что сгодится? Вы позволите? – раздался насмешливый голос Сюзетт. – Я правильно поняла, что никто из ваших знакомых это заграничное высочество ни разу в жизни не видал?
Мисс Риченда кивнула:
– Определенно так. Некие обстоятельства заставили ее впервые посетить Англию.
– Ну вот и чудненько, – сказала Сюзетт.
– К чему ты клонишь? – осведомилась леди Стэплфорд.
– К тому, что вы можете нанять какую-нибудь девицу сыграть ее роль. Известное же дело – все мы на белом свете только и делаем, что ломаем комедию.
– Какая нелепая идея, – поморщилась леди Стэплфорд.
– Нет-нет, это может сработать! – воспряла мисс Риченда.
– Люди из свиты ее высочества могут распознать наш обман и предать огласке.
Риченда покачала головой.
– Я могу сделать так, что они будут молчать как рыбы, – медленно проговорила она. – Я, видите ли, знаю, что принцесса сделала однажды летом и что ее родителям знать необязательно. Это было одной из причин ее предварительного согласия стать подружкой невесты.