Смерть пиявкам!
Шрифт:
Ничего бы такого не случилось, если бы я — после звонка Магды — не обнаружила, что в доме закончился кофе. Витек не купил, а обещал. Вот, понадеешься… Ладно, сгоняю в магазин, решила я. Выскочила в чем была и помчалась за кофе. А гости как раз на всех парах неслись к моему дому. К счастью, они сообразили, что я уехала ненадолго — гараж стоял нараспашку. Петрик же по дороге отоварился новыми ботинками, тоже в дикой спешке, и почему-то ему казалось, что в коробку положили оба левых башмака.
Затем какое-то время мы занимались финансовой проблемой, ибо я вознамерилась вернуть деньги за раздавленную обувь, а Петрик считал виноватым себя и отказывался брать деньги, в конце концов, и сумма-то пустяковая, всего сто шестьдесят злотых. Тут Магда с Островским дуэтом принялись доказывать, что это их вина, так что я уже не выдержала и крикнула чтоб они все заткнулись, никто не виноват, а сто шестьдесят злотых я переведу на счет приюта для бездомных животных. Мой вопль заставил всех успокоиться.
И тут выяснилось — мой дом стал местом встречи из-за того, что я знакома с Гурским.
Первым заговорил Петрик, который, невзирая на все уверения, так до конца и не поверил, что над ними с мамулей не тяготеют ни малейшие подозрения.
— Я бы на его месте засомневался. Хотя, с другой стороны, в тот день я приехал в телецентр лишь во второй половине дня. А мамулю и подозревать невозможно. Эту штуковину она и поднять не сможет.
— А ты что, поднимал ее?
— Ну да Тяжеленная, сволочь!
Я успокоила парня, рассказав, что поздно вечером благородный мент специально позвонил мне, чтобы я зарубила себе на носу — ни его самого, ни мамулю полиция не подозревает. А вот кто эту штуковину принес, не сказал. Так кто?
— Холера его знает! — почесал в затылке Петрик. — К нам вообще-то очень мало народу заходило… Мамуля вспомнила, что заходил техник проверить газ.
— Знакомый?
— В том-то и дело, что какой-то новый.
— И он по всей квартире носился?
— А мамуля не помнит. Она за ним не следила, помнит лишь, что детина был преогромный! Заходили еще домработница и мамина приятельница, но уж если я с трудом поднял эту бандуру, то что уж про них говорить.
Тут забренчал мой мобильник. Где-то в отдалении. Я помчалась в кухню, в данной ситуации любой звонок мог оказаться важным. И в кухонное окно я увидела еще одну машину, из который выбирался адвокат Хенрик Вежбицкий.
— Не могли бы вы уделить мне пару минут? — крикнул он, заметив меня.
— Конечно, заходите, калитка открыта. Только предупреждаю, у меня тут уже целая толпа и все тесно
— В таком случае я позволю себе…
Я впустила нового гостя, загнала его тоже в гостиную, и они там начали знакомиться. Кстати, Островский с Вежбицким оказались знакомы — похоже, Островский знаком со всеми на свете.
— Очень кстати, что я прикупила крекеры и сыру, — бормотала я, торопливо швыряя тарелки на стол.
Усаживаясь в кресло, адвокат Вежбицкий начал без обиняков:
— Итак, я понял, что все присутствующие в курсе дела и все на стороне Эвы. Я разговаривал с ней полчаса назад, она попросила помочь вам распутать этот клубок и сообщить ей. Прошу прощения, что заявился без предупреждения, но мой офис тут неподалеку, ехал мимо, дай, думаю, рискну… Но все-таки я позвонил, когда подъехал.
Только один из нас близко знал Эву, остальные были знакомы с ее книгами, фильмами. Хотя нет, Островский однажды брал у нее интервью. И тем не менее Эва Марш как будто незримо присутствовала в комнате. Сидела на диване, жевала сыр с крекерами и прихлебывала кофе.
— Очень запутанное и грязное дело, — взволнованно говорил адвокат. — Я и без Эвы догадывался о многом, остальное она мне сама рассказала, а теперь я считаю своим долгом все передать вам…
— Всего не надо, — сжалилась я над юристом, — мы тоже о многом догадывались, так что вы расскажете нам лишь недостающее.
— Ну-ну, ты не очень-то! — остановила меня Магда. — Я лично вот до сих пор ничегошеньки не понимаю. И требую компенсации за труп, на который чуть не наступила!
— Пиявки! — страшным голосом выкрикнула я. — Пиявки!!! — Я оглядела присутствующих — Надеюсь, все понимают, о ком речь?
Вежбицкий явно не понимал, но соображал он быстро. Редко случалось мне видеть человека, которого одно-единственное слово буквально осчастливило. Он просто расцвел. И я вдруг заметила, до чего же он симпатичный! И сама себе твердо приказала — использовать этого пана исключительно как адвоката, и без глупостей. А лучшего адвоката я вряд ли найду в случае надобности.
— Так, значит, вы знали? — спросил Вежбицкий.
— Фиг я знала, но догадывалась и чувствовала. Все нервы истрепала, пока мои неясные ощущения не подкрепились фактами. Ох и напереживалась! На собственной шкуре почувствовала, что такое сомнения, и пусть только кто попробует мне об этом напомнить!
И я погрозила кулаком собравшимся, что, согласитесь, не очень хорошо характеризовало меня как хозяйку дома. Гости были ошарашены, только Магда не унималась:
— Ладно уж, давай рассказывай.