Смерть под крышами
Шрифт:
– Пашка, станут прыгать, бей в прыжке, но только если к тебе подбегут. Оставь их мне, у меня полный магазин, - Не оборачиваясь к товарищу, понял, что он услышал меня. На будущее, надо научить его повторять приказ, почему-то вспыхнула мысль.
Всё же человеческие зомби посообразительнее. Эти собаки попарно набросились на ближайшую дичь, которой оказался я. Не знаю, умеют ли они забираться по лестницам, но эти две с разгона попытались проскочить по поддону горки. Даже у детей не всегда это получается, а уж когтистые лапы этих, не соображу, как назвать, «нехороших собак»
Правильно, они не умеют прыгать, поэтому и стоят на задних лапах, хотят дотянуться до его кроссовок. А вот и хрен вам, там ещё почти метр высоты. Когда одна из этих тварей опустилась на «четыре точки», выстрелил прямо в бок. Точнее, целился в голову, но она в этот момент присела. Впрочем, этого достаточно, все внутренности вырваны и поврежден позвоночник. Вражина почти переломилась пополам, но все еще дергала конечностями. Ее товарка даже забыла о нас, подошла к раненой, неужели пожрать решила? Ну, приятного аппетита! С этой уже не ошибаюсь, оседает с разбитой башкой.
– Игорь, большая!!!
– это кричит Пашка.
Вижу, как вскидывает «лупару» в мою сторону. Это он вовремя, вожак неуклюжими скачками, словно большой заяц, приближался к горке. Остается сделать два-три прыжка, как только приземлился у подножия, начал стрелять. Выстрел в голову, промазать невозможно. Чудище дергалось, приседало, но разбить голову не получилось. Вспомнил про отстрелянные лапы, перенёс прицел чуть ниже, ещё дважды выстрелил. Передняя левая конечность просто перестала существовать, один фарш. Вожак дергал оставшейся передней конечностью, попытался подняться на трёх лапах, но это у него не получалось, заваливался на левую сторону. Сколько у меня патронов, один, два?
– Прикрыть тебя?
– это Пашкин голос сзади.
– Погоди, держи его на прицеле, - потянул за спуск, только ничего не произошло.
Только тут заметил торчащую из-под крышки ствольной коробки синюю помятую гильзу. Черт, дергаю за ручку затвора, гильза не вылетает. Судорожно выхватываю запасной магазин, выбиваю опустевший. Тот падает вниз, сейчас не до него! Упершись прикладом в живот, снова дергаю затвор, раз-два! Наконец, гильза проваливается из окна ствольной коробке вниз. Удерживаю затвор, так совсем просто вставить магазин. Отпускаю ручку, щелчок, всё, оружие снова заряжено!
Чудище уже не думает нападать, но не отпускать же его? Теперь стреляю в позвоночник. Это не черепушка, позвоночник с двух-трех метров разносится в хлам. Собака-мутант распластывается на траве, вся истекает, но дёргается. Не переводя дыхания, вспоминаю про пулевые патроны.
– Пашка, держи, меняю магазин на пулю.
– Понял, не беспокойся!
Стараюсь делать всё без рывков, вынимаю длинный магазин, перехватываю оружие, достаю короткий, пулевой. В стволе остался дробовой, стреляю им по башке недобитой безлапой псины. А вот пулей в голову уже вожака! Выстрел, черепная коробка,
– Пашка, как там?
– Вокруг чисто, - отвечает напарник, - только эти в проходе стоят, нет, уже зашевелились!
– Держи их на прицеле, сейчас обратно на дробь перезаряжаюсь.
На обычных зомбаков тратить пули жалко. Поэтому повторяю процедуру, но пулевой патрон успеваю выбросить в ладонь. Кидаю в карман, из подсумка магазин с синими патронами, готово! Как только первый мертвяк появился на линии огня, метров с десяти стреляю. Всё уже привычно, выстрел разносят голову вдребезги. Второй зомби, ничего не боясь, тоже направился в сторону Пашки. Может, дать ему выстрелить? Но патронов к его ружью мало. «Пашка, стреляю.» Второй также распластывается перед нами на перепревший осенней траве.
– Пашка, как ты?
– Нормально, только в ушах звенит!
Пока никого вокруг нет, по крайней мере, не вижу. Да еще очки запотели, от волнения, что ли? Снимаю на время, нет, действительно, нежити не видать. Ладно, подождем, вешаю «Сайгу» на плечо, тянусь к патронной сумке. Сухарной сумке, если точнее, хотя уже можно и так называть. Достаю пачку «синеньких», заряжаю опустевие магазины. Уже рутинно меняю магазин в ружье, опустевший добиваю «до полной». Ну, вроде отбились...
Словно в ответ на нашу пальбу небо разразилось настоящим дождем. Еще не ливнем, но весьма плотным. Вытягиваю из-за спины накидку. Пока Пашка «держит округу», набрасываю ее на себя. Не столько сам боюсь промокнуть, сколько патроны замочить. Они закрыты «звездочкой», кто их знает, вода внутрь просочится, кому потом жаловаться? На охоте и тренировках, когда дождь или мокрый снег, всегда после патроны убирал «из первой линии», чтобы не подвели в нужный момент. Правда, такого не случилось ни разу, но все случается в первый раз!
Представляю, какой грохот стоял во дворе, учитывая, что все окрестные здания расположены в виде коробки. Эхо, должно быть, получилось знатное, не зря Пашка жалуется на звон в ушах. Но и у активных наушников недостатков хватает, хотя бы то, что капли дождя, падавшие на капюшон накидки, усиливались и заглушали все остальные звуки не хуже сильного ветра.
Оглядываюсь, смотрю на выезд из двора, на дом, в некоторых окнах заметны любопытствующие, совсем мало. Похоже, уже ученые, подглядывают из-за краешка окна. Подумал, кто же здесь до меня стрелял, может, милиция? И где же наши «правозащитники»? Как ветром сдуло, а вот интересно бы услышать, что они сейчас скажут.
– Ну что, спускаемся на землю?
– Давай по очереди, сначала я, потом ты, прикроем друг друга.
– Есть, прикрывать! – приятно удивил Павел.
Спускаюсь по ступенькам лестницы, прогибающимися под моими башмаками. Кругом ошметки растерзанных тел мертвецов, человеческих и собачьих. Никто из них не шевелится, даже подраненная псина у Пашкиного убежища, надо добить, но так, чтобы брызги на парня не попали. Вонь стоит соответствующая, даже бандана не особо помогает. И запах сгоревшего пороха «Сокол», едкого до невозможности, кажется просто дезодорантом!