Смерть под золотым дождем
Шрифт:
– Да я сейчас. – Он уже набирал цифры, её голос прошелестел: «Приподнимите меня».
Засунув телефон обратно в карман, он выполнил её просьбу.
Девушка стала озираться вокруг.
– Где я? Что со мной?
Он попытался сбивчиво объясниться. Но она, точно не слыша его, пыталась встать.
– Вам нельзя, – испуганно закричал он, – я сейчас вызову «скорую», – и снова полез за мобильником. Больше всего его пугала мысль, что она может истечь кровью. Хотя он вроде бы хорошо перевязал её ногу.
– Нет,
Всё ещё обмирая внутренне от страха, он испытал явное облегчение и подчинился ей. Подняв девушку на руки, он донёс её до своего автомобиля, положил на заднее сиденье и осторожно тронулся с места.
– Куда ехать? – спросил он.
Она так же тихо назвала свой адрес. Он понял, что это был район двухэтажной застройки. Дома построили в конце пятидесятых годов прошлого века. Так и оказалось, девушка жила в одном из таких домов.
Когда машина остановилась, она прошептала:
– Ключи у меня в сумочке, – всё это время она крепко сжимала её в руках, – я не смогу встать на ногу, вам придётся меня нести.
– Да, да, – поспешно ответил он.
Поднявшись по старой скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, Трифонов, поддерживая свою неожиданно отяжелевшую ношу, пытался попасть в скважину замка. Наконец ему это удалось. Он толкнул дверь ногой, прошёл через квадратную прихожую и оказался в небольшом, тоже квадратном зальце. Опустив девушку на диван, он вернулся в прихожую, разулся, нашёл ванную, вымыл руки и, вернувшись, осмотрел её намокшую повязку.
Она следила за выражением его лица, потом усмехнулась, превозмогая боль:
– Что, всё так плохо?
– Да, во всяком случае, ничего хорошего, – честно ответил он, – нужен врач.
– Нет! – воскликнула она.
Но он, не слушая её возражений, набрал номер телефона знакомого врача и попросил его срочно приехать. Пока ждали врача, Трифонов представился:
– Меня зовут Гордей Тимофеевич, можно просто Гордей. А вас?
– Люция.
– Люция? – переспросил он озадаченно.
– Вам не нравится моё имя? – улыбнулась она через силу.
– Просто имя достаточно редкое…
– В России да, – согласилась она. – А вообще моё имя переводится с латинского как «свет».
Он посмотрел на неё и решил, что это имя подходит ей, как никакое другое. Измученное от боли лицо было таким бледным, что почти сливалось с белой наволочкой подушки, на которую он пристроил её голову. Мужчина заметил, что на лице девушки не было косметики. Волосы у неё были тоже светлыми. Ему нравилось то, что девушка держится молодцом, не кричит, не плачет, даже пытается храбриться.
Приехавший доктор осмотрел ногу девушки. Обработал рану, перевязал. Сделал Люции два укола и спросил Трифонова:
– Гордей
Трифонов уже собрался выложить правду, как заговорила сама девушка:
– Я гуляла вдоль дороги в траве.
– Ночью? – удивился врач.
– То есть я не совсем гуляла, – поправилась она, – я шла домой с вечеринки, решила сократить путь и заблудилась.
Трифонов видел по выражению лица доктора, что он не верит ни единому её слову.
Но та продолжала, и голос её слегка окреп:
– Я почувствовала, что на что-то налетела и закричала от боли. Потом, кажется, остановилась машина, и ко мне подбежал этот человек, – она кивнула в сторону Гордея и проговорила с нажимом в голосе: – Доктор, вы ведь видите, что я разбила ногу о камень.
– Всё может быть, всё может быть, – пробормотал врач и отвернулся в сторону. Потом, решив что-то про себя, он посмотрел на Трифонова и спросил: – У девушки есть родственники или знакомые?
– Нет! – быстро ответила она.
– Тогда понадобится сиделка, – озабоченно проговорил врач, пожевал губами и проговорил: – Я могу посоветовать вам одну квалифицированную сестру.
– Нет, не надо, – жалобно проговорила Люция.
– Вопрос с сиделкой я решу сам, – заверил доктора Трифонов, проводил его в прихожую, расплатился и закрыл за ним дверь.
– Зачем вы заставили врача солгать? – спросил Трифонов, садясь на стул возле постели пострадавшей.
– А что мне оставалось делать? – пробормотала она смущённо.
– Я должен вас поблагодарить? – печально усмехнулся он.
– Ну что вы! – пылко возразила она. – Это я должна поблагодарить вас.
– По-моему, не за что.
– Вы не правы! Ведь вы могли оставить меня на обочине дороги истекать кровью.
– Я не подумал об этом, – честно ответил он.
– Вот видите. – Она посмотрела на него ласково.
Он смутился и сказал:
– Я посижу с вами до утра, а потом подыщу вам сиделку.
– Ерунда, – бодро воскликнула она, – до утра я уже оклемаюсь настолько, что смогу сама доковылять до туалета и до кухни.
– Об этом и думать нечего, – запротестовал Гордей, – вам нельзя вставать.
– Мне нельзя залёживаться, – не согласилась она.
– Почему?
– Потому, что мне нужно работать. Иначе я умру с голоду.
– Об этом можете не беспокоиться, – уверенно проговорил Гордей, – итак, решено: я остаюсь у вас на ночь, а потом мы что-нибудь придумаем.
– Что же я могу с вами поделать, – беспомощно улыбнулась она, – я теперь полностью в вашей власти.
Он посмотрел на её лицо и понял, что она, таким образом, пошутила. По-видимому, начало действовать обезболивающее, введённое доктором, так как щёки девушки порозовели.