Смерть после бала
Шрифт:
— Да, — ответила мисс Харрис, глядя прямо перед собой. Она была настолько явно смущена, что даже Аллейн начал испытывать чувство неловкости.
— Пожалуйста, не смущайтесь оттого, что я пристаю к вам с подобными уточнениями, — сказал он. — Знаете, в этом смысле полицейские похожи на врачей, условности здесь не должны играть роли. Когда вы вошли в дамский туалет?
— Сразу же, как только поднялась наверх, — ответила мисс Харрис.
— Хорошо. Теперь попробуем точно установить время. Вы поднялись наверх, скажем, без десяти — без пятнадцати час. Вы сразу
— Из зеленой гостиной в этот момент вышел капитан Уизерс. Мне показалось, что в гостиной осталась какая-то дама. Я видела ее в открытую дверь, когда… э-э… входила в соседнюю комнату.
— Понятно. Кто-нибудь еще был там?
— По-моему, я видела сэра Герберта Каррадоса, когда проходила мимо гостиной, той, которая ближе к лестнице. Это все.
— И после этого вы вошли в дамский туалет?
— Да, — признала мисс Харрис, закрыв на минуту глаза, а потом с выражением, близким к ужасу, уставившись на записную книжку и карандаш в руках Фокса. Аллейн чувствовал, как она представляет, что эти же вопросы, а может, и еще более кошмарные, будет громовым голосом задавать ей какой-нибудь знаменитый адвокат в Олд-Бейли [33] .
33
Центральный уголовный суд (по названию улицы в Лондоне, где он находится).
— Сколько времени вы пробыли там? — спросил он.
Побелев, мисс Харрис издала сдавленный, диковатый смешок.
— О, — пробормотала она, — довольно долго, знаете ли.
— И пока вы там находились, вы слышали, как лорд Роберт говорил по телефону?
— Да, — громко, почти с вызовом ответила мисс Харрис.
«Она смотрит на меня в точности как кролик на удава», — подумал Аллейн.
— Таким образом, лорд Роберт должен был подняться наверх почти следом за вами. Как вы думаете, та дама, которую вы видели, все еще была в зеленой гостиной, когда он стал звонить?
— Нет. Я слышала, как она вышла из комнаты и… и она… она попыталась войти…
— Да, да, — поспешно сказал Аллейн, — я понимаю. И потом она ушла?
— Конечно.
— И после этого лорд Роберт стал звонить? Понятно. Вам было слышно, о чем он говорил?
— Нет, он говорил довольно тихо, и, разумеется, я не прислушивалась.
— О да, разумеется.
— Я не смогла бы разобрать ни слова, даже если бы захотела, — продолжала мисс Харрис. — Я лишь слышала его голос, он был весьма своеобразным.
— Ну и?.. — подбодрил он ее.
«Неужели? — подумал он. — Неужели наконец хоть что-то?!» Однако мисс Харрис, казалось, вовсе не собиралась продолжать. Она сидела, поджав губы с видом обиженной добродетели, который был способен привести в бешенство даже святого.
— Вы слышали конец разговора? — спросил он.
— О да. Самый конец. Да. Кто-то вошел в комнату. Лорд Роберт воскликнул: «О, я не слышал, как вы вошли!», —
— А вошедший? Это был мужчина?
— Да, несомненно, мужчина.
— Вы его узнали? — спросил Аллейн, усилием воли заставляя свой голос звучать ровно.
— О нет, — с облегчением воскликнула мисс Харрис. — Нет, честное слово, мистер Аллейн, я не имею ни малейшего представления, кто это был. Видите ли, после этого я уже ничего не слышала из того, что происходило в соседней комнате. Действительно, совсем ничего.
— Вы вернулись на галерею?
— Н-нет… не сразу. Нет.
— О, — только и мог сказать Аллейн. Даже Фокс, казалось, заразился всеобщим смущением. Он громко откашлялся. Мисс Харрис, к их изумлению, вдруг разразилась целой тирадой, уставившись на противоположную стену и нервно сжимая и разжимая руки:
— Нет, я вернулась на галерею лишь спустя несколько минут, и к тому времени, разумеется, они оба уже ушли. Я хочу сказать, что, конечно, лорд Роберт ушел еще до того, как я вышла на галерею, и… так что все было в порядке. В полном порядке.
— А другой мужчина?
— Он… все получилось так неловко. Простая ошибка. Уверяю вас, я не видела, кто это был. Я хочу сказать, как только он понял, что ошибся дверью, он сразу же вышел. Естественно. Внутренняя дверь, к несчастью, была наполовину стеклянной, но все же это очень удачно, что там было две комнаты, вместо одной, как обычно. И, конечно, он не видел меня, так что все это не имеет значения. Никакого значения. Ничуть.
Аллейн, слушая весь этот бессвязный лепет, мысленно представил себе расположение комнат на верхнем этаже Марсдон-Хауса. Он вспомнил викторианскую прихожую, куда вела дверь из галереи, и погруженное в полумрак расположенное за ней помещение. Отрывочные, путаные высказывания мисс Харрис, словно фрагменты мозаики, неожиданно сложились в определенную картину.
— Абсолютно никакого значения, — все еще говорила мисс Харрис.
— Ну, разумеется, — живо согласился Аллейн. — По-моему, я понял, что произошло. Поправьте меня, если я ошибусь. Пока вы все еще находились в означенном помещении, тот мужчина, который помешал разговору лорда Роберта, вышел из зеленой гостиной и случайно, по ошибке, вошел в прихожую дамского туалета. Так?
Мисс Харрис побледнела оттого, что все вещи были наконец названы своими именами, но кивнула головой.
— Почему вы так уверены, что это тот же самый человек, мисс Харрис?
— Ну, потому… потому, что я слышала их голоса у дверей зеленой гостиной, потом голос лорда Роберта на галерее, а потом… потом это все случилось. Я сразу же поняла, кто это.
Аллейн слегка подался вперед.
— Внутренняя дверь, — сказал он, — была наполовину стеклянной. Вы могли рассмотреть этого человека?
— Очень, очень смутно, — вскричала мисс Харрис. — Уверяю вас, его едва было видно. Это ужасно, но я даже не сообразила сразу же выключить у себя свет. В прихожей свет тоже горел.