Смерть предпочитает блондинок
Шрифт:
У Маши кружилась голова и подгибались ноги. Подташнивало. Она отперла свою дверь и включила свет в коридоре. В комнате упала в кресло, достала из сумки мобильник и попыталась набрать номер магазина Жанны.
Магазин был уже закрыт, только длинные гудки гукали в трубке один за другим. Маша хотела сообщить кому-то из начальства или охраны магазина, что с Жанной случилось несчастье и чтобы им помогли.
Жанна дала ей телефон магазина, чтобы в случае чего Маша могла ее найти. Мобильный Жанны и телефонный номер магазина, больше ничего она не знала. Маша бросилась к телефону и набрала 09, затем, давясь слезами,
— Не плачьте, девушка, успокойтесь, мы немедленно сообщим владельцам и их службе безопасности, — ответил дрогнувший мужской голос. — Спасибо, что вы сюда позвонили. — И голос сменился гудками.
Во дворе завыли сирены милиции и «скорой».
Два часа спустя измученная Маша сидела у себя на кухне, поила горячим чаем Арину, менеджера магазина, в котором работала Жанна, и Василия Иваныча, начальника службы безопасности их компании.
Жанну уже увезли — Маша хотела поехать с ней, но примчавшаяся ночью из Беляева Арина мягко ее удержала, попросила поговорить еще с Василием Иванычем. Опергруппа во главе с уполномоченным Сонных уже обстоятельно пообщалась с Машей.
— Ты не волнуйся, я дам тебе адрес и телефон, и мы вместе навестим ее, как только разрешат, — мягко и строго выговаривала ей Арина. — С Жанной все будет в порядке, а у Василия Иваныча есть разговор.
Василий Иваныч был лобастый мужчина с широкими плечами, напряженным и внимательным взглядом.
Маша еще раз рассказала ему все, что знала: как они накануне недолго и невесело пили чай, как она испугалась, что в метро теперь ходят маньяки и режут женщинам волосы, как провела сегодняшний день и вернулась домой очень поздно, как ей хотелось показать подруге свой новый плащ и что в глазке двери Жанны не горел свет.
— Ты не заходила в квартиру? — Глаза Василия Иваныча пробуравили ее еще раз.
— Я закричала и упала в обморок от вида крови, у меня гемофобия, — пояснила Маша.
— Что-что? — не понял Василий Иваныч.
— Я боюсь вида крови. Очнулась на руках у Елены Палны.
— Но в квартиру ты не заходила?
— Нет, там же в коридоре лежала Жанна! Я упала прямо у дверей, на лестничной площадке.
— А Елена Павловна или ее муж, они заходили?
— Думаю, что нет. Елена Пална откачивала меня, а дядя Жора вызывал милицию и скорую. Он никого не подпускал даже к площадке.
— Ты знала, где Жанна хранит свои украшения?
— Василий Иваныч! — укоризненно встряла Арина.
— Знала. Она их хранила в такой черной шкатулочке, а шкатулочка всегда стояла у нее на кухне, на столике перед телевизором. Я их сто раз рассматривала. И мерила. Я же все рассказала уже, — с вызовом ответила Маша.
— Хорошо, — отреагировал Василий Иваныч.
Когда приехала опергруппа, выяснилось, что украшения Жанны вместе с коробками и документами на них, ее кошелек с деньгами и кредитными карточками пропали.
— Как же теперь Жанна будет жить? И Данька? У нее же ничего не осталось, — спросила Маша.
— В банк я уже позвонила, кредитки заблокированы, — сообщила
— Арина, — укоризненно встрял Василий Иваныч.
— Так что же, выходит, Жанну ударили, чтобы ограбить? — Маше стало невыносимо тяжело. Голос ее зазвенел, готовый сорваться в слезы. — Это все из-за денег?
— Пока неясно, Мила, — ответил Василий Иваныч, и стало понятно, что он очень устал за этот бесконечный день.
Маша не стала его поправлять — вообще она терпеть не могла, когда ее называли чужими именами, но сейчас у нее не было сил на возражения.
— У меня больше нет к тебе вопросов, — сказал Василий Иваныч. Он дал ей визитку со своими телефонами и добавил: — Если что заметишь или вспомнишь, сразу же звони.
Маша заревела. Арина обняла ее и погладила по голове.
— У тебя есть валерьянка?
Маша кивнула.
— Накапай в стакан с водой капель двадцать, выпей и спи. Вот тебе мои телефоны. Жанну повезли в Склиф.
— Арина, — плакала Маша.
Арина еще раз крепко обняла девушку и вышла из квартиры вслед за Василием Иванычем.
Маша закрыла за ними дверь и спала до утра со включенным светом, накрыв голову одеялом. Ей снилось море с высоты птичьего полета. А под утро в прерывистом и тонком сне она вдруг увидела, что едет домой из кино на эскалаторе, вверх и вверх. И все не может сойти — и вдруг видит, что между ступенек эскалатора лежат белокурые пряди длинных женских волос, а потом перед ней внезапно появляется Жанна, такая красивая, с прической как у Миледи, с улыбкой, и дает ей выпить из чайной ложечки чистейшей воды. И тогда Маша, которая все никак не может сойти с эскалатора, становится невесомой и летит вверх, вылетает прямо в темное звездное небо, и это небо ласкает ее, точно море. А потом зазвонил будильник.
Глава 5
Михаилы по воскресеньям не бывали ни в отеле с их любимым магазином «Солейль», ни в трех других салонах. По выходным продавцы и менеджеры чаще отходили пить кофе. Они не уважали праздную публику, которая в основном гуляла по отелю с целью поглазеть и прицениться, посидеть в ресторане или попытать счастья в рулетку. Самые лучшие покупатели у них были в рабочие дни по вечерам, с семи и до одиннадцати.
Но сегодня с утра оба Михаила прибыли в отель с утра, зашли в «Солейль», покрутили в руках пустой прайс-лист, в который заносили продажи, и вызвали к себе в кабинет Василия Иваныча, начальника службы безопасности всей их растущей и цветущей корпорации. Корпорация на данный момент представляла собой сеть магазинов по продвижению и продаже предметов роскоши на российском рынке.
Михаилы были одноклассниками и вместе поступили в МГУ, на мехмат. Обоих растили матери без отцов — мать Миши Маленького развелась, а мать Миши Большого рано овдовела. Старт их совместного бизнеса пришелся на восьмой класс средней школы, когда Миша Маленький и Миша Большой выпросили у своих родственниц — тетушек, двоюродных и троюродных, все театральные бинокли, какие только смогли найти.
Биноклей набралось двенадцать штук. Миша Маленький устроился подрабатывать помощником гардеробщика в театре и стал сдавать бинокли в аренду — по пятьдесят копеек за бинокль.