Смерть приходит в Пемберли. Невинная кровь
Шрифт:
Дарси потянул за железный звонок, который вдруг произвел такой резкий металлический звук, что мог разбудить мертвого; через несколько секунд дверь открыл Бакл, дворецкий сэра Селвина, который, как и хозяин, похоже, мог обходиться без сна: его можно было застать на ногах в любое время суток. Сэр Селвин и Бакл были неразлучны; считалось, что место дворецкого в семействе Хардкасл передается по наследству: и отец, и дед Бакла тоже были дворецкими. Удивительным казалось и семейное сходство: каждый Бакл имел квадратную плотную фигуру, длинные руки и лицо добродушного бульдога. Бакл взял у Дарси его шляпу, плащ для верховой езды и, хотя хорошо знал гостя, обратился с просьбой назвать имя, что входило в обязательный ритуал, и попросил подождать, пока он доложит о нем. Время тянулось медленно, но вот послышалась тяжелая поступь дворецкого, шаги приближались, и наконец он объявил:
– Сэр Селвин в курительной
Они миновали просторный холл со сводчатым потолком, окнами с рамами, внушительной коллекцией доспехов и висящей в оправе головой оленя-самца, обветшавшей от времени. Здесь же находились фамильные портреты многих поколений семейства Хардкасл; это собрание ценилось соседями за многочисленность и размеры картин, так что репутацию ему создало количество портретов, а не качество. Каждый баронет завещал своему потомку по крайней мере одно предубеждение или наставление, и среди прочего то, что было высказано впервые в семнадцатом веке сэром Селвином: приглашать дорогих художников для создания портретов жен баронетов – лишняя трата денег. Чтобы удовлетворить тщеславие мужей и их жен, надо всего лишь сделать простушку хорошенькой, хорошенькую – красавицей и потратить больше краски и времени на расписывание одежды, чем лица. Так как мужчины семейства Хардкасл отдавали предпочтение одному типу женской красоты, то канделябр с тремя подсвечниками, который высоко нес Бакл, освещал длинный ряд плохо нарисованных лиц с недовольно поджатыми губами и злыми, вытаращенными глазами, за атласом и кружевом следовал бархат, шелк сменял атлас и, в свою очередь, уступал место муслину. На мужчин тратились больше. Их лица с несколько крючковатыми носами, кустистыми бровями – темнее волос на голове, – крупными ртами с бесцветными губами самоуверенно взирали сверху вниз на Дарси. Можно было подумать, что известные живописцы на протяжении столетий увековечили одного лишь нынешнего сэра Селвина в разных ипостасях – ответственного землевладельца и хозяина, отца семейства, покровителя бедных, капитана дербиширских волонтеров в пышной униформе с орденской лентой и последнего из мировых судей – сурового, беспристрастного и справедливого. Мало кто из посетителей сэра Селвина, занимавших скромное положение, за время пути не проникался всем этим и к моменту появления перед хозяином не чувствовал свое полное ничтожество.
Теперь Бакл вел Дарси по узкому коридору в заднюю часть дома, в конце коридора дворецкий, не постучав, открыл тяжелую дубовую дверь и объявил зычным голосом:
– Сэр Селвин, к вам мистер Дарси из Пемберли.
Селвин Хардкасл не поднялся. Он продолжал сидеть у камина на стуле с высокой спинкой, в шапочке для курения, на круглом столике перед ним лежал парик, стояли бутылка портвейна и бокал с вином. На коленях лежала толстая книга, он ее читал, но теперь с явным сожалением закрыл, аккуратно положив закладку на нужное место. Эта сцена была почти ожившей копией портрета сэра Селвина в облике мирового судьи, и Дарси не удивился бы, увидев тактично мелькнувшую в двери тень живописца. В камин, очевидно, недавно подбросили дров, и сейчас огонь в нем ярко разгорелся; стараясь, чтобы его речь не заглушил треск и шипение поленьев, Дарси извинился за столь поздний визит.
– Не стоит беспокоиться. Я редко заканчиваю чтение раньше часу ночи. Но вы чем-то встревожены. Думаю, это связано с какой-то неожиданностью. Какое несчастье обрушилось на приход – браконьерство, подстрекательство к бунту, мятеж? Или Бони [6] наконец высадился в Англии? Или опять совершили налет на домашнюю птицу миссис Филлимор? Пожалуйста, присаживайтесь. Говорят, вот этот стул с резной спинкой удобный и выдержит ваш вес.
Так как Дарси обычно сидел именно на этом стуле, то в последнем сомнений не было. Он сел и рассказал всю историю достаточно полно, но без подробностей – только факты, никаких комментариев. Сэр Селвин молча его выслушал, а потом заговорил:
6
Уничижительное прозвище Наполеона в Англии.
– Значит, если я вас правильно понял, мистер и миссис Джордж Уикхем и капитан Денни выехали в наемном экипаже в Пемберли, где миссис Уикхем собиралась провести ночь и потом веселиться на балу леди Энн. Капитан Денни в какой-то момент, когда они уже ехали через лес, вышел из экипажа, очевидно после ссоры, и Уикхем последовал за ним, призывая вернуться. Никто из джентльменов не вернулся, и это стало предметом беспокойства. Миссис Уикхем и Пратт, кучер, рассказали, что минут через пятнадцать услышали выстрелы, и тогда миссис Уикхем,
Вопрос был неожиданный, но Дарси принял его спокойно.
– Нет. Но в Пемберли ее примут и без приглашения в любое время.
– Не приглашаемая, но принимаемая – в отличие от мужа. Все знают, что Джорджу Уикхему нет доступа в Пемберли.
– У нас не сложились отношения, – ответил Дарси.
Сэр Селвин торжественно водрузил книгу на стол.
– Его характер хорошо знают в наших краях, – сказал он. – Хорошие задатки в детстве, но потом крен в сторону разгула и вседозволенности – естественный результат воспитания молодого человека в условиях, которых ему никогда не добиться своим трудом, с товарищами из общества, где ему никогда не быть своим. Ходят слухи, что есть еще одна причина вашей взаимной неприязни – что-то относящееся к его женитьбе на сестре вашей жены?
– Это всего лишь слухи. Его неблагодарность, неуважение к памяти моего отца, а также разница в наших характерах и интересах – достаточная причина, чтобы объяснить отсутствие между нами близких отношений. Но мы не забыли о причине моего визита? Между смертью капитана Денни и моими отношениями с Джорджем Уикхемом нет никакой связи.
– Простите, Дарси, но я не соглашусь с вами. Связь есть. Убийство капитана Денни, если это убийство, свершилось на вашей территории, и оно может быть на совести вашего сводного родственника, про которого известно, что вы с ним в размолвке. Когда к делу примешиваются такие важные вещи, я должен их высказать. У вас деликатное положение. Ведь вы понимаете, что не можете принять участие в расследовании?
– Поэтому я здесь.
– Нужно поставить в известность главного констебля. Если это еще не сделано, я сам займусь этим.
– Я подумал, что важнее скорее связаться с вами.
– Правильно. Я сам сообщу об этом сэру Майлсу Калпепперу и буду подавать ему обстоятельные доклады по мере ведения расследования. Однако сомневаюсь, что он проявит к ним достаточный интерес. После брака с молодой невестой он больше тратит времени на лондонские развлечения, чем на местные дела. Я его не осуждаю. Положение главного констебля в каком-то смысле незавидное. Как вы знаете, в его обязанности входит обеспечивать соблюдение законов, осуществлять решение судей по текущим вопросам, а также приглядывать за рядовыми констеблями и руководить ими. Так как он не обладает над констеблями формальной властью, трудно представить, как это может делаться эффективно, но, как и многое в нашей стране, система на уровне местного самоуправления работает удовлетворительно. Вы, конечно, помните сэра Майлса. Мы с вами – те двое судей, которые поручились за него два года назад на квартальной сессии. Я также вступлю в контакт с доктором Клитероу. Вряд ли он сможет активно помогать расследованию, но в области законодательства ему цены нет, а мне не хочется брать на себя всю ответственность. Да, думаю, вдвоем мы отлично справимся. Сейчас я вместе с вами отправлюсь в Пемберли в своем экипаже. Пока тело не трогали, нужно прихватить и доктора Белчера, а также перевозку и двух констеблей. Вы знаете обоих – Томаса Браунрига, которому нравится, чтобы его считали старшим и тем подчеркивали его большой стаж, и молодого Уильяма Мейсона.
Не дожидаясь ответа, судья встал и, потянувшись к звонку, резко дернул за него.
Бакл появился мгновенно, что заставило Дарси предположить, что слуга ждал за дверью.
– Мое теплое пальто и шляпу, Бакл, и подними Постгейта, если он в постели, в чем я сомневаюсь, – приказал хозяин. – Нужно подготовить мой экипаж. Я еду в Пемберли, но по пути захвачу двух констеблей и доктора Белчера. Мистер Дарси будет сопровождать нас верхом.
Бакл растворился в темноте коридора, излишне сильно захлопнув тяжелую дверь.
– Сожалею, что моя жена не сможет принять вас, – сказал Дарси. – Надеюсь, она и миссис Бингли уже легли, но прислуга старшего ранга все еще на ногах, и доктор Мерфи у нас в доме. Когда миссис Уикхем добралась до Пемберли, она была охвачена паникой, и мы с женой решили, что ей нужна срочная медицинская помощь.
– Я тоже считаю правильным, чтобы доктор Белчер, всегда оказывающий помощь полиции в медицинских делах, призывался на самой ранней стадии. Он уже привык, что его будят по ночам. Доктор Мерфи осмотрел вашего заключенного? Я так понимаю, что Джордж Уикхем находится под замком.