Смерть с пожеланием любви

Белозерская Алена

– На что же тогда ориентироваться?

– На себя. Только ты решаешь, плакать ли в номере отеля, потому что самая большая любовь в жизни покинула тебя, – произнеся эти слова, Мануэль сделал в воздухе знак, имитирующий кавычки, – или же, махнув рукой на якобы несчастье, начать веселиться. И еще, в жизни не бывает «одной большой любви» и «наиважнейшей». Люди ошибаются, стремясь к ней, как к идеалу, лишая себя при этом многого, потому что панически боятся пропустить ее, «единственную». Бывают поворотные моменты, значительные события или точки невозврата. Так

или иначе, они связаны с людьми, которые дороги нам, но мы ошибочно думаем, что перемены в жизни случаются благодаря «самой большой» любви. Нет, они происходят оттого, что мы этого хотим, и любовь мужчины или женщины здесь ни при чем. Несмотря на то, что она прекрасна, не она делает нас счастливыми.

– А мы сами, – нетерпеливо закончила Полина. – Я поняла, что ты хочешь сказать.

– Судя по твоему выражению лица, я не уверен. Ты лишь желаешь избавиться от меня, так как не хочешь слушать то, что сейчас тебе не по нраву. Не стану тебя мучить, видимо, ты не готова к подобным разговорам, – Мануэль низко наклонился и подставил щеку для поцелуя. – Не задерживайся в Москве. И не вмешивайся в чужие войны.

– Да, мой генерал, – пообещала Полина, однако где-то внутри тоненький голосок сказал ей, что выполнить это будет сложно.

Глава московского филиала «VIP-life concierge» прислал за ней машину в Домодедово, она быстро зарегистрировалась в отеле, приняла душ и спустя два часа была уже у дома на Остоженке, где находилась квартира Сергея Пиоро. Войдя внутрь здания, Полина вспомнила слова Мануэля о военных действиях, ибо к ней немедленно подошли злобного вида охранники. Один из них, двухметровый баскетболист с необъятной грудью и огромными руками, позвонил хозяину, уточняя, ожидает ли он гостью. Второй, с выдвинутой вперед челюстью, которая придавала ему сходство с забиякой-пекинесом, предложил показать содержимое сумочки.

– Протокол, – сказал он, прося Полину поднять руки в стороны.

– Какой, к черту, протокол?! – возмутилась она, но выполнила просьбу.

Охранник быстро провел ладоням по талии, бедрам и кивнул, поблагодарив за содействие.

– Все в порядке, – сказал он. – Проходите, мадам Матуа.

– Твою мать, – выругалась Полина, со злостью раздувая ноздри. – Вы меня ожидали и тем не менее проверяли, как шпиона?

– Указания госпожи Пиоро. – Мужчина провел ее к лифту. – Никаких исключений. Хорошего вечера, – улыбнулся он, и челюсть его еще больше выехала вперед.

Выйдя из лифта, Полина нахмурилась, так как наверху ее встречали еще трое «спортсменов» в строгих костюмах с колючими взглядами. Она остановилась перед ними и со вздохом вытянула руки в стороны, показывая, что готова к очередному обыску, но один из охранников с двумя огромными, как у бобра, резцами, выглядывающими из-под верхней губы, покачал головой.

– Не стоит, мадам Матуа, – с легким смешком в голосе сказал он и открыл дверь перед Полиной, удивленной, оттого что всем известно ее имя.

Она быстро проскочила внутрь и, хмуро посмотрев на Сергея, который ожидал ее в холле, прислонилась спиной к стене, пытаясь

унять неожиданную дрожь в коленях.

– Пройти к тебе так же сложно, как попасть в бункер к Гитлеру, – наконец улыбнулась она и сделала несколько шагов вперед, навстречу Сергею, раскрывшему объятия. – Твои церберы выпускают отсюда или здесь только одностороннее движение?

– Сначала убедятся, что я жив, а после выпустят.

– Жесткие правила. Мне сказали, что это распоряжение Веры.

– Да, это Вера заперла меня тут. Почему ты не позвонила, как обещала? Я уже начал думать, что ты забыла обо мне.

– Твоя сестра устроила маленький шантаж, требуя прекратить наше общение. Пришлось уступить.

– Но сейчас ты здесь…

– Предмет шантажа не актуален, – неопределенно взмахнула рукой Полина, прошла в просторную гостиную и со вздохом усталости присела на диван. – Рассказывай, что случилось и почему тебя охраняет целая армия?

Сергей молча отодвинул ворот рубашки, показав тонкую бордовую полоску на шее. Полина подбежала к нему, приложив ладошку ко рту, словно пыталась сдержать крик. Ужас отразился в ее взгляде, устремленном на след от удавки, но вскоре сменился жалостью и сочувствием.

– Матерь Божья, – выдавила она из себя, проведя пальцами по вспухшей бороздке. – Тебя пытались убить?

– «Пытаться» означает прилагать усилия в чем-либо без уверенности на успех, – Сергей поправил ворот рубашки. – Если бы целью было убить меня, то сейчас я не разговаривал бы с тобой, а лежал на каталке в морге. Так что меня не пытались убить. Придушили слегка, как мышь, и бросили, дезориентированного, рядом с телом Пети-Хряка.

– Петю убили? – еще с большим ужасом спросила Полина. – Как все произошло?

Она потянула Сергея к дивану, заставив присесть, и, держа за руку, внимательно выслушала короткий рассказ, в течение которого лишь широко раскрывала глаза и громко вздыхала, не в состоянии выразить переполнявшие ее душу эмоции каким-либо другим способом.

– Странная демонстрация власти. Игривая.

– О чем ты?! – воскликнул Сергей, поднялся и принялся нервно расхаживать перед Полиной. – Пете подло выстрелили в спину, он даже не сумел защитить себя, настолько нападение было неожиданным. Меня едва не задушили в лифте, набросившись сзади. К Вере пробрались в квартиру, заметь, защищенную со всех сторон, и положили гарроту на подушку, в то время как она спала. И ты назвала все это таким милым словом?!

– В том-то и дело, что я не ошиблась в значении. Как-то уж легкомысленно-весело вас пытаются убить. Пардон, но других слов я не могу подобрать. Вас мучают, натягивают нервы, как тетиву, добиваясь безудержного страха, при этом наслаждаются вашими метаниями и отчаянными поисками того, кто мог это сделать.

– Слишком нарочито играют, словно показывают, что все уже предрешено, но еще не наступил момент избавиться от нас. Ты это имела в виду? – спросил Сергей и, увидев, что Полина утвердительно кивнула, усмехнулся и присел рядом с ней. – Вера тоже так считает и бесится от бессилия.