Смерть служанки
Шрифт:
Женщина повернулась, и Саймон испытал настоящее потрясение. Портрет жеманной девицы в холле не делал чести ни ей, ни ее отцу, который наверняка заплатил за него втридорога. Оливия Такетт была по-настоящему прекрасна: изящный овал лица, идеальные черты, но что-то в ее глазах действовало ему на нервы. И дело было не в цвете, хотя карие глаза редкость у блондинок, а в том интеллекте, который в них светился. Казалось, у нее есть все — превосходная внешность и острый ум. Неудивительно, что мужу и родителям нелегко было с ней справиться. Она подошла к отцу, взяла подвеску, затем повернулась к Саймону.
— Где
— У мертвой женщины. В кармане. Мне полагается осматривать тело, прежде чем его передадут для расследования. Я пытался узнать, кто она такая, и это единственная вещь, которая была при ней. Я узнал герб, — легко соврал он, — еще раньше заметил его на ваших воротах. Потом мой слуга побывал здесь по своим делам и рассказал мне, что из вашего дома пропала служанка.
— Ясно. — Она снова взглянула на подвеску. — Моя горничная пропала еще вчера утром. Вы уверены, что это она? — Странно, но удивленной она не казалась.
Саймон задумчиво посмотрел на нее.
— Очень на то похоже. Может быть, вы кого-нибудь пришлете, чтобы опознать ее? Тело будет находиться в конюшне в Бэнксайде до завтрашнего следствия. Коронер уже расклеивает объявления, призывающие ее опознать.
Леди промолчала, ответив Саймону внимательным взглядом. Сэр Уолфорд, чувствуя какой-то подтекст, но не понимая, в чем дело, встал из-за стола.
— Ну, благодарю вас за беспокойство, доктор, — сказал он, явно стремясь поскорее закруглить встречу. — Я пошлю своего секретаря, Фрэнсиса Дауна, пусть посмотрит, не узнает ли он женщину. А теперь мне пора уходить. Если у вас есть еще что сказать, поговорите с моей дочерью. Это ее дело. Да, сколько я вам должен за ваши труды? — Сэр Уолфорд явно привык платить за все, доставленное в его дом, и рассматривал Саймона как еще одного торговца, у которого есть что продать.
— Я доктор, медик, сэр Уолфорд, — резко сказал Саймон купцу, — и мне платят за мои услуги только в этом качестве. В данном случае, я всего лишь выполняю свой гражданский долг.
Оливия Такетт дождалась, пока дверь за отцом не закроется, и повернулась к Саймону. На этот раз взгляд был одобрительным, даже поощряющим. Он решил, что сплетни насчет нее возникли не на пустом месте.
— Итак? — сказала она. — У вас есть что-то еще?
Саймон рассказал, как Элайза приходила к нему за гороскопом в феврале и, когда вернулась за ним, попросила снотворного для своей госпожи.
— Я дал ей макового сиропа на один прием и сказал, что если понадобится еще, то я сначала должен осмотреть пациентку. Вы что-нибудь такое припоминаете?
— Возможно, — сказала она, все еще глядя ему в глаза. Она приблизилась к нему, обдав его ароматом дорогих духов, и внезапно спросила: — Эта мертвая девушка, как она выглядела?
— Примерно вашего роста и такой же комплекции. Очень светлые волосы, почти белые. Когда она была жива, глаза у нее были очень бледного голубого цвета.
Оливия Такетт подумала.
— Да, возможно, это Элайза.
— Тогда наверняка это она, — ответил Саймон, — потому что она так назвалась, когда пришла ко мне, «Элайза в честь Королевы», сказала она. Но она отказалась назвать свою фамилию, даже когда мне это понадобилось для составления гороскопа. Только сказала, что родители работали слугами в загородном имении.
— Она имела
— Кто знает, — сказал Саймон, — это вполне резонное объяснение, вот только я практически уверен, что она не совершала самоубийства. Я полагаю, что она была мертва, когда попала в реку прошлой ночью.
Прежде чем ответить, Оливия задумалась, но в этот момент дверь распахнулась и в комнату вошел молодой человек. Одет он был по последней моде, его камзол был богато расшит, но весь в пятнах. Лицо красное и опухшее, и пахло от него смесью пота и перегара. Красивым он не был, глазки слишком маленькие, слабый подбородок. «Это, — подумал Саймон, — наверняка наследник Такеттов. Такой муж для такой великолепной женщины!»
Такетт с некоторым трудом сфокусировался на них, споткнулся и икнул.
— Это кто еще, Ливви? Твой возлюбленный?
Оливия даже не пыталась скрыть своего отвращения.
— Маркус, это доктор Форман. Он пришел, чтобы сообщить, что сегодня из реки вытащили бедняжку, которая вполне может быть нашей Элайзой.
— Доктор Форман? — Такетт бросил мутный взгляд на Саймона. — Неужели тот самый доктор Форман? Ну и ну. Ты разве о нем ничего не слышала, Ливви? Говорят, на все руки мастер. Подлечит вам сифилис, составит гороскоп да еще займется алхимией. Так ведь, доктор?
Саймон кивнул.
— Я пойду, миссис Такетт. Если вам потребуется моя помощь, мой дом у реки, недалеко от церкви Спасителя. Любой вам покажет. — Он повернулся, чтобы уйти, но Такетт загородил дорогу.
— Значит, эта хитрая маленькая сучка утонула? Никогда мне не нравилась. — Он ухмыльнулся прямо в лицо Саймону. — Теперь, когда вы сообщили Ливви, где вы принимаете, я ее обязательно пришлю. Уверен, хороший врач знает все о любовных зельях, Ливви. Ради меня, дайте ей хорошую дозу, доктор. Она холодна, как милосердие.
И в этот момент Саймон бросил в воду камень, чтобы посмотреть, как далеко разбегутся круги.
— Кстати, — сказал он, — есть еще одна деталь, леди Такетт. Ваша горничная была беременна, примерно месяца три. Вы об этом знали?
— Нет. — Лицо дамы было накрашено в соответствии с модой, но оно заметно побледнело под косметикой. На лбу появились мелкие капли пота.
Такетт заржал.
— Вот это да, кто бы мог подумать! Эта манерная потаскушка беременна! Тебе такого никак не удается добиться, Ливви, верно? — Саймон вышел, оставив их с ненавистью таращиться друг на друга.