Смерть в апартаментах ректора. Гамлет, отомсти! (сборник)
Шрифт:
– Вот как! Но мне нужно время, чтобы все вспомнить. Так? – Рэнсом растерянно огляделся по сторонам. – А не лучше, если вы или ваш коллега станете задавать вопросы? По сути дела. А?
– Очень хорошо. Надо понимать, что вы приехали из «Трех голубей» во вторник вечером?
– Ну да, что-то в этом роде. После ужина. Автобусом с перекрестка. Прибыл ровно в половине одиннадцатого.
– Что вы делали в течение следующего часа, прежде чем попытались в половине двенадцатого осмотреть территорию колледжа?
Ответ
– Я пытался рассчитать точный вес эвбейского таланта!
Тяжелое дыхание Додда, казалось, свидетельствовало о том, что совершается поползновение на незыблемый авторитет закона. Однако Эплби был само терпение.
– Эвбейского таланта, мистер Рэнсом?
– Ну да. Конечно, это совсем не моя область, однако эта мысль пришла мне в голову, когда я ехал в автобусе. Филипп Бёк, как вы помните, выводит соотношение позднего аттического таланта как 100 к 72, и тут-то я подумал, что… – Рэнсом растерянно умолк. – Хотя, послушайте… Не знаю, насколько вам это интересно…
– Мне это интересно ровно настолько, чтобы знать, где именно вы предавались подобным размышлениям.
– Где! Послушайте, а это важно? Хотя да, конечно. Ужасно извиняюсь, но я и вправду не помню. Я так увлекся, видите ли, так увлекся, что почти забыл об этой краже. И это, разумеется, было чрезвычайно важно. Помню, что пришлось бежать. Это доказывает вам, что все было очень увлекательно, поскольку мне ужасно хотелось получить назад свои материалы от этого старого урода… Интересно, где же я мог быть?
– Возможно, вы припомните метод, с помощью которого производили свои расчеты. Например, вы присели, чтобы что-то записать?
Рэнсом вдруг подпрыгнул и с каким-то восторгом воскликнул:
– Ну конечно! Меню. Я там набрасывал цифры! Да, я отправился прямиком в чайную, в заведение на Арчер-стрит, что открыто до полуночи. Я был там все время, примерно до одиннадцати двадцати. Чудесно, да? Вот удача!
– Вы думаете, вас там вспомнят?
– Уверен, что вспомнят. С бакенбардами и всем прочим. Я там еще поскандалил. Они подсунули мне индийский чай. В подобных заведениях так и норовят, знаете ли, – закончил Рэнсом предостерегающим тоном.
– Ну что ж, мистер Рэнсом, кроме подтверждения этого факта, не думаю, что придется вас еще беспокоить. Теперь вот что. С чего вы взяли, что Хэвеленд убийца?
Лицо Рэнсома приняло страдальческое выражение.
– Послушайте! Только не думайте, что я считаю Хэвеленда убийцей. Похоже, что дело тут в слухах, поскольку в свое время он был немного не в себе.
– Но ведь это было давно?
– Ну да, что-то в этом роде. Хотя… У него случился рецидив, когда я в последний раз приехал из командировки. Но скоро он поправился. Хороший парень этот Хэвеленд, знает Аравию как свои пять пальцев.
– Расскажите поподробнее об упомянутом вами рецидиве.
– Ну,
– Понимаю.
– Однако послушайте, мистер Эплби, есть нечто, что меня ужасно беспокоит. Можно мне получить мои материалы, ну, те, что мы вытащили из сейфа у старого урода?
– Мистер Рэнсом, – ответил Эплби ледяным тоном, приведя в смятение сопровождавшего его Додда, – советую вам не обсуждать упомянутые вещественные доказательства с представителями полиции, пока последние не обсудят их с вами. Всего наилучшего.
II
– А ваши комментарии к тексту, – объявил мистер Готт, – полная чушь.
– Да, Готт, – покорно согласился Майк.
– Видите ли, Майк, у вас и мозгов-то нет.
– Нет, конечно нет, – сказал Майк.
– Вам надо лишь молоть языком и изящно писать. Вы очень неплохо пишете.
– Да, – неуверенно произнес Майк.
– Поменьше раздумывайте, и у вас все получится. Мне кажется, вы далеко пойдете.
Майк благодарил, пребывая в облаке табачного дыма. Еженедельный час общения с наставником, венец системы высшего образования, подходил к концу. Работа прочитана и раскритикована. Оставшиеся десять минут – трубки и ленивая беседа на свободные темы.
– Сегодня пятое ноября, ночь Гая Фокса, – начал Майк. Заметив, что его наставник не находит это наблюдение интересным, он добавил: – Вот ослы! Запускают шутихи и прочие игрушки!
– Несомненно.
– Как в Чикаго во время облавы на гангстеров. Везде стрельба.
– Именно.
– Вы помните прошлый год, Готт? Титлоу исполнял обязанности декана, пока тот был в отъезде, а Бузи Томпсон выстрелил в него китайской хлопушкой, после чего Титлоу набросился на него и конфисковал у бедняги Бузи всю пиротехнику.
– Весьма непедагогично, – рассеянно заметил Готт. Вдруг он сурово посмотрел на своего подшефного. – Майк, кто вас на это подбил?
– Подбил на что?
– Майк, дорогой мой, вы чудесный юноша. Однако, как мне только что пришлось отметить, у вас нет мозгов. Кто вам вбил все это в голову?
– Ну, на самом деле это Дэвид Эдвардс, который…
– Предположения Дэвида Эдвардса, – заявил Готт, – будут доведены до сведения соответствующих инстанций.
Воцарилось неловкое молчание. Затем Майк робко произнес:
– Тут вот еще что… Дэвид считает, что напрасно нам подробно не рассказали об обстоятельствах гибели бедного ректора.
– А какое отношение смерть бедного ректора имеет к Дэвиду Эдвардсу?