Смерть в белом галстуке

Марш Найо

Она взглянула на Аллейна с совершенно бесстрастным выражением человека, занятого своей работой. И ему вдруг показалось, что она и в самом деле его секретарша, а потому не было никакой необходимости сдерживать улыбку. Он посмотрел, в свою очередь, на Фокса и впервые на своей памяти увидел, что Фокс в полном замешательстве. Его большая рука бесцельно шарила по блокноту. Он понял, что Фокс не знал, переписывать ли ему стенограмму мисс Харрис и в свой блокнот.

— Благодарю вас, мисс Харрис, — сказал Аллейн. — Есть еще что-нибудь?

Мисс Харрис перевернула страницу.

— Подробности беседы, — вновь начала она. — Я не делала записей

всех реплик, которые запомнила. Многие были простыми пояснениями к соответствующим темам. Например, лорд Роберт рассказывал мне о леди Каррадос и высказал сожаление, что она выглядит усталой. Вот что-то вроде этого.

— Уточните-ка его замечания по этому поводу, — неожиданно серьезно сказал Аллейн.

— Конечно, мистер Аллейн. Лорд Роберт спросил меня, не заметила ли я, что леди Каррадос последнее время выглядит устало. Я ответила, что да, заметила и что мне очень жаль, потому что она так мила со всеми. Он спросил, не думаю ли я, что это только из-за хлопот, связанных с сезоном. Я сказала, что ожидала этого, поскольку многие дамы, у которых я служила, находили, что сезон — пора чересчур утомительная, хотя, кстати говоря, леди Каррадос принялась за развлечения очень легко. Лорд Роберт спросил меня, нравится ли мне быть с леди Каррадос. Я ответила, что нравится, и даже очень. Кроме того, лорд Роберт задал мне несколько вопросов обо мне самой. С ним было очень легко разговаривать. Я рассказала ему о своей жизни в приходе, сказала и о том, что нам следовало вести себя куда свободнее, и он был так мил, что я рассказала ему о людях, работавших с моим отцом в Баксе, и он, по-моему, очень заинтересовался многими тамошними священниками и всей нашей старой бэкингемширской семьей.

«Боже! — подумал Аллейн, и его неожиданно кольнуло острое чувство жалости. — Такие они, наверное, и есть, и на протяжении двух или трех поколений они дюйм за дюймом сдавали свои общественные позиции, прежде чем дети их усвоили эту манеру разговаривать, и ни у кого нет никаких иных чувств, кроме как скептическое недоверие».

— Так вы из Барбикон-Брэмли? — вслух спросил он. — Это неподалеку от Бэссикота, не так ли? Эту часть Бакса я знаю довольно неплохо. Ведь приход вашего отца где-то рядом с Фэлконбридж?

— О нет! До Фэлконбридж еще тридцать миль. В Фэлконбридж священником был мой дядя.

— Правда? — поинтересовался Аллейн. — И давно?

— Когда я была маленькой. Теперь он на покое и живет в Барбикон-Брэмли. Все Харрисы доживают до глубокой старости. Он сказал, что долгожительство — довольно сомнительная награда за добродетельную жизнь, — сказала мисс Харрис, еще раз заглянув в записи.

Аллейн, точно в яви, услышал, как пронзительный голос произносит эту эпиграмму.

— Он и правда был забавен, — добавила мисс Харрис.

— Да. Теперь, мисс Харрис, будьте внимательны, ибо мы подошли к чему-то очень важному. Вы сказали, что поднялись на верхний этаж где-то между… скажем, без четверти час и четвертью второго. Как вы полагаете, вы все это время находились там?

— Да, мистер Аллейн, я думаю, что все.

— Примерно где вы находились?

Мисс Харрис покраснела так быстро, что можно было подумать, будто она исполняла роль в пантомиме и на нее направили подсветку с красным фильтром.

— Ну… я хочу сказать, что сидела в галерее, пошла в дамский туалет, мне надо было привести себя в порядок и… посмотреть, как я выгляжу… затем я снова села там, в галерее… я хочу сказать, что я там и находилась.

— Вы

полагаете, что в час вы были в галерее?

— Я… правда, я не уверена, была ли я…

— Давайте попробуем порассуждать в этом направлении. В туалетную комнату вы вошли сразу же, как поднялись на этаж?

— Да. Да, сразу же.

— Как долго вы находились в туалетной комнате?

— Всего несколько минут.

— Значит, до часа вы опять сидели в галерее?

— Да, — с сомнением произнесла мисс Харрис, — но…

— Примерно в это время, которое я пытаюсь установить, капитан Уитерс и мистер Доналд Поттер также находились в галерее, откуда они направились в гостиную на этом же этаже. В эту гостиную входил и выходил из нее сэр Герберт Каррадос, и вы, возможно, слышали, как он отдавал распоряжения слуге относительно пепельниц и спичек. Вы это вспоминаете?

— Нет. Не совсем так. Мне кажется, я помню, как капитан Уитерс и мистер Поттер были в дверях гостиной — я как раз в это время спускалась по лестнице. В той гостиной, что побольше, и там, где нет телефона. А лорд Роберт находился в гостиной с телефоном.

— А откуда вам это известно?

— Я… Я слышала его.

— Из туалетной комнаты?

— Э… Я имею в виду…

— Возможно, из той комнаты, что между туалетной и гостиной с телефоном, — решил помочь Аллейн, мысленно проклиная мисс Харрис за ее поразительную застенчивость.

— Да, — сказала мисс Харрис, невидяще глядя прямо перед собой. Она казалась до такой степени расстроенной, что Аллейн и сам начал чувствовать себя неловко.

— Не волнуйтесь, пожалуйста, если я вдруг спрошу о некоторых частных подробностях, — сказал он. — В какие-то моменты полицейские напоминают врачей. Не обращайте на это внимания. Когда вы зашли в дамскую туалетную?

— Хм! — мисс Харрис прокашлялась. — Как только поднялась на этаж.

— Так! Теперь давайте посмотрим, не сможем ли мы уточнить детали. Вы поднялись на этаж, ну, скажем, без десяти или без пятнадцати минут час. И направились к двери комнаты, следующей за зеленой гостиной, где телефон. Вы кого-нибудь заметили?

— Капитана Уитерса, который как раз выходил из зеленой гостиной. Мне кажется, там находилась дама. Я заметила ее, когда он открыл дверь, а я… я в это время открывала другую дверь.

— Так. Там был еще кто-нибудь?

— По-моему, в другой гостиной, первой, мимо которой я прошла, находился сэр Герберт. Это все.

— А вы прошли прямо в дамскую туалетную комнату, так?

— Да, — кивнула мисс Харрис. Она прикрыла глаза, а когда вновь открыла, то в ее взгляде, который она устремила на карандаш и блокнот Фокса, мелькнуло что-то вроде ужаса. Аллейн понял, что она уже видит себя в Олд-Бэйли и ей приходится отвечать и на куда более неудобные вопросы одного из знаменитых прокуроров.

— Как долго вы оставались в туалетной комнате? — спросил он.

Побелевшие губы мисс Харрис скривились в почти безумной улыбке.

— О, почти ничего, — выдохнула она. — Сами знаете.

— И пока вы там находились, вы слышали, как лорд Роберт разговаривал в соседней комнате по телефону?

— Да, слышала! — громко и вызывающе отчеканила мисс Харрис.

«Смотрит на меня, — подумал Аллейн, — точно пойманный кролик».

— Значит, лорд Роберт, по-видимому, поднялся на этот этаж сразу же за вами. Как вы думаете, дама, которую вы заметили, все еще находилась в зеленой гостиной, когда он начал разговаривать по телефону?