Смерть в день рождения
Шрифт:
Вдруг в глубине гостиной резко прозвучал чей-то голос:
— А где она? Почему ее не привели сюда, чтобы все это выслушать? — А потом сказавший с удовлетворением: — Ее уже увезли? Да?
На середину комнаты вышла Флоренс.
— Что вы имеете в виду, Флой? Тише! Вы не понимаете, что вы говорите! — воскликнул Ричард.
— Где Клара Пламтри?
— Если потребуется, — ответил Аллейн, — она придет. А вам, знаете ли, лучше успокоиться.
Какое-то мгновение казалось, что Флой сейчас набросится на него. Но потом, видимо передумав, она осталась стоять как вкопанная, не сводя с Аллейна глаз.
— Есть,
— Конечно. Так все и было, — сказал доктор Харкнесс.
— Вы сможете в этом поклясться?
— Конечно, — доктор посмотрел на Гантри и Уорэндера. — А вы?
Оба без энтузиазма подтвердили, что смогут.
— А вы, Флоренс? — спросил Аллейн.
— Я же уже говорила, что не заметила. Я была слишком взволнована.
— Но вы этого и не отрицаете?
— Нет, — нехотя подтвердила она.
— Очень хорошо. Теперь я думаю, все вы видите, что дело держится на этом факте. Баллон с пестицидом на полу, а пульверизатор и пустой флакон на столе.
— Ужасно, — проговорила вдруг Рози. — Я понимаю, что здесь все должно быть ясно даже ребенку, но я просто не могу себя заставить думать.
— Ты не можешь? — мрачно заметил Гантри. — А вот я могу.
— Я не был участником предыдущих обсуждений, — произнес Маршант, не обращаясь ни к кому конкретно. — Прошу меня простить за то, что наиболее любопытные моменты ускользнули от моего внимания.
— Я могу вас ввести в курс дела, — сказал Аллейн, — Яд был в пульверизаторе. Никто, полагаю, не считает, что она сама его туда налила, а потом обрызгалась пестицидом? Звук действующего распылителя слышали за минуту до смерти. Слышала Нинн — миссис Пламтри.
— Это она так говорит, — вставила Флоренс.
Аллейн, не обращая внимания, продолжал:
— Миссис Темплетон была в комнате одна. Обрызгавшись из пульверизатора смертельной жидкостью, она не могла бы поставить его на туалетный стол, а баллон положить рядом с собой.
— А я что вам говорила? — вмешалась Флоренс. — Клара Пламтри! После того, как я ушла. Говорит, будто слышала, как пользовались баллоном, а сама вошла и все сделала. Что я вам говорила!
— По вашему собственному свидетельству, а также по свидетельству мистера Темплетона вы стояли на площадке, когда он позвал вас. Вы почти сразу направились в спальню. Неужели вы думаете, что за эти несколько секунд миссис Пламтри, которая передвигается очень медленно,
— Она могла спрятаться в соседней спальне. Как и было потом, когда она меня не впустила.
— Боюсь, что и это не подходит. Вышесказанное приводит меня к четвертому обстоятельству. Не вдаваясь в патологические подробности, скажу только, что есть неоспоримые свидетельства того, что брызгали два раза, сначала на расстоянии вытянутой руки и с обычной силой, а потом, поднеся распылитель очень близко и очень сильно нажимая. Убийца, увидев, что мисс Беллами еще жива, решил скорее покончить с этим. У миссис Пламтри, безусловно, не было для этого возможности. Есть только один человек, который мог все это сделать, как, впрочем, и те три другие действия. Только один.
— Флоренс? — воскликнул Гантри.
— Нет. Не Флоренс. Чарльз Темплетон.
4
Гостиная казалась теперь странно безлюдной. Рози Кавендиш, Монтегю Маршант, доктор Харкнесс, Берти Сарасен и Тимон Гантри разъехались по домам. Тело Чарльза Темплетона увезли. Старая Нинн улеглась в постель. Флоренс удалилась, чтобы успокоить, насколько возможно, свое возмущение и лелеять горе. Мистер Фокс был занят формальностями. В гостиной остались лишь Аллейн. Ричард, Анелида и Уорэндер.
— С той минуты, когда вы мне обо всем рассказали, — говорил Ричард, — я все время стараюсь понять почему. Почему он, так долго мирясь со многим, вдруг сделал такую чудовищную вещь? Это… это… Я всегда считал, что он был… — Ричард обхватил руками голову. — Морис! Ты ведь знал его. Лучше, чем мы.
— Что сказать? Он был человеком, который признавал только совершенство, — грустно пробормотал Уорэндер, не поднимая глаз.
— Ну что ты… Ладно. Хорошо. Согласен, он был таким.
— Не мог перенести ничего, что не отвечало его представлениям о совершенном. Помнишь китайские статуэтки. Девушка с флейтой и девушка с лютней. Чудесные вещицы. Ценил их больше всего, что было в доме. Но когда горничная или кто там отбили у одной кусочек лютни, она ему стала не нужна. Он сразу же отдал ее мне, — сказал Уорэндер.
— Это многое объясняет, да? — подхватил Аллейн.
— Но одно дело так чувствовать, а другое… Нет! — воскликнул Ричард. — Это кошмар! Я не могу свести все только к этому. Нельзя так упрощать! Чудовищно!
— Такое случается, — безжизненным голосом заметил Уорэндер.
— Мистер Аллейн, — попросила Анелида, — скажите нам, а что вы думаете? Может, вы найдете объяснение, лежащее в основе всех этих поступков? Это тебе поможет, Ричард?
— Возможно, дорогая. Если только этому вообще можно помочь.
— Ну что ж, я попробую. Объяснение прежде всего в ней самой. Ее припадки ярости, которые становились все чаще и неистовей. Уже можно было предположить серьезное психическое заболевание. Вы ведь все с этим согласны? Полковник Уорэндер?
— Думаю, что так. Да.
— А какой она была тридцать лет назад, когда они поженились?
Уорэндер посмотрел на Ричарда.
— Обворожительная. Своенравная. Веселая. Очаровательная, — он махнул рукой. — А, что теперь! Все уже. Не важно.
— Другая? Не такая, как в последнее время? — настаивал Аллейн.