Смерть в Кесарии
Шрифт:
– Ты ее отпустил на сегодня.
– Да? – Розовски задумался. – В таком случае послушай автоответчик, может быть, кто-нибудь звонил… – он не договорил.
Адвокат.
Он должен был связаться с ним еще тогда, после убийства Соколовой. Хотя бы для очистки совести. Профессиональной совести. Розовски вновь пододвинул себе папку, раскрыл ее.
– Где же номер… ага, вот! – он нашел визитную карточку. «Цвика Грузенберг. Адвокат», – прочитал он. Сверху, чьей-то – видимо, Амоса – рукой было приписано: «Адвокат Розенфельда».
Теряем квалификацию.
– Я бы хотел переговорить с господином Грузенбергом.
– Господин Грузенберг сейчас занят. Он беседует с клиентом, – с теми же певучими интонациями ответила секретарь. – Перезвоните позже. Или сообщите мне о своем деле, я доложу адвокату, как только он освободится.
– Могу ли я договориться с ним о встрече? – спросил Натаниэль.
– Я могу записать вас на прием, – любезно сообщила секретарь.
– Очень хорошо. Запишите, пожалуйста.
– Вас устроит следующий четверг?
– Ни в коем случае! Максимум – завтра. А вообще-то – меня устроит сегодня. В течение ближайшего часа. Хорошо?
– Увы, это невозможно.
Натаниэль начал терять терпение.
– Девочка, – сказал он, – скажи своему хозяину, что, в таком случае, ему придется встречаться со мной не в своем, а в моем офисе! – он забыл, что уже не служит в полиции. «И черт с ним,» – подумал Натаниэль.
Секретарь адвоката явно встревожилась.
– Если вы скажете мне, по какому делу хотите встретиться с адвокатом, может быть, я постараюсь что-нибудь для вас сделать.
– Вот-вот, постарайтесь, – Розовски снова перешел на вежливо-просительный тон. – Я расследую обстоятельства гибели одного из ваших клиентов. Мне необходимо получить от господина Грузенберга некоторую информацию.
После небольшой, но достаточно заметной паузы секретарь ответила:
– Соединяю вас с адвокатом. Подождите немного, – в ее голосе исчезли певучие интонации.
«Давно бы так», – подумал Натаниэль, слушая в трубке убаюкивающую музыку. Музыка прервалась щелчком.
– Адвокат Грузенберг слушает, – произнес хорошо поставленный баритон.
– Детектив Розовски, – представился Натаниэль, опустив слово «частный».
– Слушаю вас, детектив.
– Я занимаюсь делом Ари Розенфельда. Он был вашим клиентом?
– Да, – коротко ответил адвокат.
– Вы могли бы уделить мне несколько минут для личной встречи?
Пауза. Адвокат, видимо, обдумывал отказ. Натаниэль представил себе Цви Грузенберга – массивного, с двойным подбородком и прочими атрибутами сидячей жизни. Образ вполне соответствовал бархатному голосу. Он попытался придумать веские причины, которые подействовали бы на адвоката и убедили его назначить встречу.
– Да, разумеется. Когда вам удобно?
– Ммм… Лучше всего – прямо сейчас. Скажем, минут через десять, – говоря это, Розовски скосил взгляд на карточку с адресом. Да, он вполне успеет добраться за десять минут. – Вас устроит?
– Устроит, – не задумываясь, ответил Грузенберг. – Скажете секретарю, что вы из полиции.
Розовски положил трубку и вышел в приемную.
– Алекс, – сказал он великодушно. – Можешь не спешить. Я сам завезу папку в «Байт ле-Ам». Только дай ключи от машины.
– Тебе звонил Давид Гофман, – сообщил Маркин, отдавая ключи. – Только что, по второму телефону. По-моему, у него что-то случилось.
– Да? – Натаниэль озадаченно посмотрел на помощника. – Что именно?
– То ли несчастный случай в лаборатории, то ли еще что-то в этом роде. Похоже, есть пострадавшие.
Розовски нахмурился.
– Ч-черт… Я всегда полагал, что он занимается безобидными вещами. Скажи на милость, какие несчастные случаи могут иметь место при изучении древних рукописей?
– Понятия не имею. Разве что инфаркт от скуки. По-моему, скучнее работы архивариуса может быть только…
– Работа частного сыщика, – закончил Розовски. – И не какого-нибудь, а израильского. Вон, посмотри кино про американцев. Жизнь кипит! Они убивают направо и налево, их убивают. Одних машин за неполных два часа разбивают вдребезги на хороший миллион. А у нас… – О-хо-хо… – он тоскливо вздохнул. – Неужели и для старого друга я отныне не более, чем полицейская ищейка?
– Экс-полицейская.
– Все равно.
– Может там, действительно, что серьезное, а? – спросил Алекс после деликатной паузы. – По нашей части? Все-таки, профессор Гофман серьезный человек.
Розовски хмуро ответил:
– В девяносто девяти процентах случаях люди страдают по естественным, некриминальным причинам. Но окружающие зачастую абсолютно уверены, что непременно присутствует чей-то злой умысел. Эта уверенность нисколько не зависит от уровня интеллекта и профессии подобных людей. Одна моя клиентка пребывала в твердой уверенности, что ее мужа отравила медсестра в больнице. Дама, между прочим, с двумя дипломами. Правда, с другой стороны, кроме этих девяносто девяти процентов существует и тот один, которым занимается полиция.
– И мы.
– Именно… Значит, ничего более конкретного не сказал?
– Не сказал. Просил, чтобы ты позвонил, как только освободишься. Так, может быть, я отвезу документы?
– Не надо, позвоню из машины. Ты заканчивай отчеты. Пока!
3
Адвокат Грузенберг, вопреки фантазиям Розовски, оказался молодым, спортивного сложения парнем, почти одного роста с Натаниэлем. Правда, сшитый явно на заказ у дорогого портного костюм и строгой расцветки галстук существенно отличались от вылинявшей футболки и джинсов детектива, не говоря уже о модных туфлях адвоката.