Смерть в осколках вазы Мэбен (Книга 2)
Шрифт:
– Договорились.– Я потушила окурок и достала себе новую сигаретку. Только я пока никаких вопросов не слышала.
– Хорошо, - капитан с остервенением потер нос и убрал платок на место, - давайте перейдем сразу к самой сути.
– Вообще-то давно пора, - поощрила я его.
– Вчера днем вы посетили банкира Ивлева, - наконец-то разродился капитан.– С какой целью?
– А разве это запрещено, посещать банкиров?– Я сделала удивленные глаза.– Интересно, с каких это пор подобные посещения преследуются законом?
– Перестаньте паясничать.–
– Вообще-то вы и сейчас могли это сделать, - в меня словно бес вселился, так хотелось разозлить этого недоделанного капитана, - но почему-то предпочли торчать возле моего подъезда. Или у вас именно такой стиль работы?
– Именно, - он серьезно кивнул, - но это к делу не относится. Повторяю, с какой целью вы вчера посетили Ивлева?
Вместо ответа я подошла к своей куртке, достала служебное удостоверение и сунула ему в нос.
– А вот именно за этим. Именно с этой целью я посетила банкира Ивлева.
– Не понял.– Капитан уставился на удостоверение как баран на новые ворота.
– Вы что же, читать не умеете?– ехидно спросила я.– Так в этом случае могу пояснить, что по профессии я являюсь журналистом и работаю в газете "Вечерние новости". Теперь понятно?
– Нет.– Капитан Светличный был предельно краток, а также категоричен.
– Хорошо, - я делано вздохнула, - тогда придется рассказать вам все с самого начала.
– Я слушаю, - с готовностью откликнулся капитан.
Он действительно внимательно слушал, пока я излагала ему идеи нашего главного редактора Пошехонцева, задумавшего создать целый цикл статей о моде. А раз о моде, то, значит, и о моделях. Соответственно, без внимания не мог остаться знаменитый питерский Дом моды "North Wind" и его ведущая модель Диана. Но Диана состояла в близких отношениях с господином банкиром. Я сама видела их вместе в разных местах, в том числе совсем недавно в "Галерее искусств". И мы, журналисты, всегда стараемся предоставить читающей публике интересный материал из жизни звезд. А поэтому расспрашиваем о них самых разных людей, которые непосредственно с ними общаются каждый день. А какой благодатный материал мог бы предоставить мне господин Ивлев! Вот поэтому, собственно, я и отправилась к нему.
– Но он не захотел с вами разговаривать, - подвел итог моему рассказу капитан.
– С чего вы взяли?– сразу вскинулась я.– Просто у него в тот момент не было времени.
– И вы договорились о встрече?– Капитан с насмешкой глядел на меня.
– Нет, - я покачала головой.– Но он просил звонить ему, чтобы встретиться для разговора, - подчеркнула я, - когда и ему, и мне будет удобно.
– Не верится что-то, - засмеялся доходяга-капитан, - чтобы господин банкир вел себя столь галантно. Обычно он просто плюет на людей. Причем делает это с такой подленькой издевкой...
– А вы уверены, что нужно всех стричь под одну гребенку, - не удержалась и я, уставившись в упор на Светличного.– Если с вами обошлись именно так, то это еще не повод думать, что наплевали и на всех остальных.
Не
– Складно, - пробормотал следователь, - весьма складно. А если учесть, что сказала его секретарша... Что вы такого особенного написали в той записке, которую она отнесла своему боссу?
– Как? Она не заглянула туда?– Я сделала удивленные глаза. Непростительное легкомыслие для такого опытного человека. Но вам я могу сказать, что ничего особенного на этом листочке не было. Всего лишь просьба принять меня. Вот и все. Есть еще вопросы?
– Что вы делали вчера ночью?– Светличный явно выдыхался.
– Что люди делают ночью?– Я с сочувствием, как на больного, смотрела на него.– Естественно, спала. Вообще-то бессонницей я не страдаю, и лунатизма у меня тоже нет.
– Вы спали одна?– слегка прищурив один глаз, он смотрел на меня.
Капитанишка, наверное, решил меня доконать. Но я лишь притворно глубоко вздохнула, потупила глазки, а затем погрозила ему пальцем.
– Нескромный вопрос, вы не находите? Впрочем, милиции все положено знать. Поэтому я вам отвечу, что провела ночь не одна, а со своим женихом. Вас устраивает такой вариант ответа?
Светличный вцепился в меня, как клещ, и отстал, только насосавшись крови, то есть выудив из меня сведения еще и о Герте. Но на этом вопросы его все же закончились, и он решил оставить меня в покое.
"В покое" - хорошо сказано! Но когда он ушел, я начала ругаться на чем свет стоит. И его ругала, недоделанного, и себя, идиотку полную, и проклятущего банкира, который так крепко кому-то насолил, что его грохнули, и эту сучку-модель, которая была ведь там и слышала весь наш разговор.
Стоп! Слышать-то слышала, но, видимо, ничего оперу не сказала. Иначе он задавал бы мне совсем другие вопросы. Да, темная лошадка эта Диана. Балансирует просто на кончике острия и ничего не боится. Но что еще интересно, банкира убили, но почему-то милиция не сказала, как это сделали. Почему? Об этом я могла бы расспросить Ирочку Кривцову, которая уже наверняка что-то знает. Но Ирочкой можно заняться и завтра. А сегодня меня интересует, куда запропастился мой так называемый жених? Что-то он слишком долго задерживается. Опять какие-то дела на всю ночь?
Однако скрежет дверного замка возвестил о приходе моего дружка, а также отодвинул на задний план все мои мысли о капитане Светличном, убитом банкире и Диане.
* * *
Я нарочно явилась в редакцию точно к началу рабочего дня. Народ у нас творческий, а значит, увлекающийся. Нам трудно, как, скажем, англичанам, немцам или японцам, являться на свое рабочее место ровно в восемь тридцать. Поэтому сотрудники, обремененные целыми ворохами причин, подтягиваются только к девяти-десяти. Начальство наше в лице Пошехонцева давно к этому привыкло, но иногда для острастки устраивает всему коллективу демонстративную выволочку. Сотрудники хмурятся два-три дня, пытаясь прийти на работу вовремя, но затем, снова обремененные ворохом причин, начинают опаздывать, и все входит в привычную колею.