Смерть в прямом эфире
Шрифт:
— Капитан, все материалы по наркотикам передадите этому товарищу.
"Товарищ" стоял лицом к окну, и видеть его Гуров не мог, что изрядно разозлило сыщика. Большой палец правой руки изувечен, морду отвернул, а руки заложил за спину, тоже мне, конспиратор. Но работы, как обычно, хватало, Гуров дела сдал, а о гэбэшнике забыл. Спустя лет пять он был на совещании у начальника МУРа генерала Турилина, увидел сидевшего рядом незнакомого человека, а в МУРе сыщик, естественно, всех знал, и обратил внимание, что у незнакомца сильно поврежден большой палец правой руки. По окончании совещания,
Тут уж Гуров вопреки воле начальства по-настоящему заинтересовался незнакомцем, прекрасно понимая, что тот гэбэшник. Довольно быстро сыщик выяснил фамилию, имя и отчество человека, его звание и должность, но почувствовал, людям не хочется говорить о Греке, понял, хорошего сказать никто о нем не может, а плохое говорить воздерживаются.
Годы шли, наступила перестройка, развалились три главных монстра: Союз, КПСС и КГБ. Последнюю организацию Гуров, как всякий мент, не любил, но знал — в ГБ работает много классных профессионалов, и подумал, что неплохо бы кого-то из них перетащить в ментовку. Обсуждая этот вопрос с приятелями, сыщик вновь услышал фамилию Грека, и снова звучали слова не шибко лестные. Мол, вот каких асов увольняют, а черт знает кого устраивают на теплые местечки. Высокие оклады, секретность, близость к президентским структурам, а официально люди выведены за штат КГБ, или как теперь эта организация называется, и чем конкретно занимаются, никому не известно. Назвали несколько фамилий, среди них и легко запоминающуюся фамилию Грека.
Когда убили Голуба, сыщик, естественно, начал размышлять, кто мог такую акцию организовать. Он сразу отмел МВД и ФСБ, понимая, что ни один из руководителей спецслужб, будь он хоть трижды коррумпирован, за подобное дело не возьмется, так как в случае провала преступника ждет не увольнение, а тюрьма. Авторитеты имеют киллеров, но сложных операций не проводят, расстреливая своих жертв в машинах и подъездах. Тем более авторитеты не подставляют невиновных, уголовники люди простые и убивают без особых затей.
Когда всплыло имя Виталия Золотарева, то сыщику вспомнился и Грек, который уж точно за городом грядок не копал, а занимался своим прямым делом. Вспоминая и свой давнишний разговор с покойным генералом Турилиным, и уклончивые ответы других офицеров, когда разговор касался Грека, сыщик подумал, что происходящее очень в его ключе.
Выйдя на прямой разговор с напуганным Золотаревым, Гуров решил блефовать и уверенно назвал Грека. Гэбэшник в ответ вздрогнул, но ничего не спросил, тем более не возразил.
Сейчас группу Гурова бросили на борьбу с тамбовцами. Ясно зачем: чтобы убрать настырного полковника с дела Авилова. Но в Москве действовала не одна преступная группировка, так почему именно эта, а не другая?
Владимир Леопольдович Грек состоял в секретном оперативном подразделении, официально оно числилось в охране президента. Но ни в бытность генерал-лейтенанта Коржанова,
Грек занимал скромную комнату, судя по всему, переделанную из кладовки: стол, два стула, сейф, окна-бойницы; и знал лишь одного человека, который выплачивал ему зарплату и давал задания. В бытность Андропова человек работал в канцелярии, Грек видел его несколько раз; чем человек занимался, не знал и, естественно, не интересовался. Фамилия его была якобы Фалин, а имени-отчества своего он никогда не называл. Держался Фалин с Греком на равных, ровно и сдержанно, приказы передавал всегда в запечатанном конверте и, судя по всему, содержания их не знал.
Приказ о ликвидации Голуба полковник получил также от Фалина, никаких разговоров на эту тему между ними не было. В конверте вместе с приказом всегда находилась определенная сумма долларов, как правило, вполне достаточная. Лишь однажды, вскрыв конверт и ознакомившись с содержанием, Грек занял свободный стул, произвел необходимые расчеты и сказал:
— Уважаемый господин, здесь допущена ошибка. Для выполнения данного дела мне понадобится не один помощник, а два, соответственно этих денег не хватит.
Фалин взглянул, поправил очки на хрящеватой переносице и безлично ответил:
— Распишитесь, что ознакомлены, конверт оставьте, завтра утром я вам позвоню.
На следующий день ровно в восемь утра Фалин позвонил и, не называя себя, вежливо сказал:
— Зайдите, пожалуйста.
Грек зашел, получил другой конверт, сумма долларов была удвоена.
— Благодарю, — сказал Грек, — теперь достаточно. — Не удержался и добавил: — Известите руководство, что в стране инфляция.
Фалин молча кивнул, и инцидент был исчерпан.
На связи у Грека имелись два профессиональных киллера. У обоих надежные документы прикрытия. Оба в прежние времена выезжали с заданиями за рубеж, но Грек услугами их не пользовался. Так сложилось, что они имели существенные недостатки: киллеры знали друг друга, и оба знали Грека в лицо. Обоих следовало беречь до последнего, и полковник выплачивал им жалованье, но никаких заданий не давал. А люди время от времени требовались. Парадокс ситуации заключался в том, что требовались специалисты отнюдь не такого высокого класса, но и не "быки", коих можно нанять за литр водки.
Два года назад Волох только собирал команду, в одном из первых налетов был ранен и арестован. Грек провел переговоры с районными сотрудниками милиции, убедил их, что лучше знать убийцу в лицо, чем гоняться за ним по всему городу и области, и Волоха из дела аккуратно вывели.
Грек прекрасно знал, что Волох установил связи с местными силовыми структурами напрямую, минуя его, но по этому поводу не волновался. Материал уголовного дела на бандита лежал в сейфе Владимира Леопольдовича, чего было вполне достаточно.