Смерть в рассрочку

Сопельняк Борис Николаевич

Субботним вечером 11 мая Черчилль находился в загородном поместье Дитчли. Как раз в то время, когда он смотрел американскую комедию с участием братьев Маркс, раздался звонок из Шотландии. По одним источникам, Гамильтон рассказал ему о Гессе по телефону, по другим — прилетел в имение на самолете и, отведя Черчилля в сторону, сообщил ему, что за парашютист пожаловал в Англию. Но все сходятся в одном: Черчилль досмотрел фильм и только потом занялся Гессом.

Искушение побеседовать с Гессом с глазу на глаз было велико, но, как следует подумав, Черчилль решил, что сохранить эту встречу

в тайне будет трудно, а ни народ, ни армия, ни члены парламента не одобрят контакта своего премьера с нацистом № 3 — и потому поручил заняться Гессом министру иностранных дел Идену и Айвору Кирпатрику, который в недавнем прошлом был сотрудником английского посольства в Берлине и был знаком с Гессом.

Уже в первой беседе с Кирпатриком, состоявшейся 13 мая, Гесс заявил, что Англия несет ответственность за развязывание как Первой мировой войны, так и нынешней, так как препятствовала удовлетворению интересов Германии. Эту войну Англии ни за что не выиграть, так как в Германии самая развитая и самая современная в мире авиационная промышленность и самый могучий подводный флот. Что касается сырья, то его предостаточно в оккупированных странах. Напрасны надежды и на революцию: немецкий народ слепо и безгранично верит фюреру. Поэтому самым разумным было бы заключение мира между Англией и Германией.

Когда же Кирпатрик поинтересовался планами Гитлера в отношении Советского Союза, то Гесс ответил: «Германия имеет определенные требования к России, которые должны быть удовлетворены либо путем переговоров, либо в результате войны. Но слухи, будто Гитлер готовит в близком будущем нападение на Россию, не имеют никакого основания».

Сопоставив даты, не составляет никакого труда уличить Гесса во лжи, а может быть, и не во лжи, а в преднамеренной дезинформации. Ведь окончательную дату нападения на Советский Союз — 22 июня 1941 года, Гитлер утвердил еще 30 апреля, и Гесс не мог об этом не знать.

Во второй беседе, состоявшейся на следующий день, Гесс вел себя еще более вызывающе. Он заявил, что в случае несогласия Англии на мир, Гитлер организует такую плотную блокаду острова, что население будет обречено на голодную смерть. А когда заговорили об Америке, Гесс заметил, что немцы учитывают возможное американское вмешательство и не боятся его. В Германии знают практически все об американской авиационной промышленности и о качестве ее самолетов. Заводы рейха без особых усилий могут превзойди совместное производство Англии и Америки. Так что никаких намерений относительно Америки Германия не имеет. Немецкие интересы — в Европе.

Заявления Гесса и его поведение были настолько неординарны, что было решено подвергнуть его медицинской экспертизе на предмет выяснения его психического состояния. Эксперты признали его нормальным, дееспособным и отвечающим за свои слова. После этого к беседам подключили члена кабинета лорд-канцлера Саймона. В целях соблюдения тайны, и он, и Кирпатрик явились к Гессу под видом врачей-психиатров.

Стенограмма этой беседы сохранилась, но она так внушительна по объему, что имеет смысл затронуть лишь основные моменты разговора. Начал Гесс с разъяснения того, как у него родилась мысль предпринять полет через Ла-Манш.

—

Эта мысль родилась у меня, — сказал он, — когда я был с фюрером во время французской кампании в июне прошлого года. Гитлер тогда сказал, что война, вероятно, может привести к соглашению с Англией, а потому, одержав победу во Франции, не следует предъявлять суровых условий стране, с которой желательно прийти к перемирию. С каждым новым периодом войны у меня крепло желание лично выступить в качестве посредника между Гитлером и теми английскими кругами, которые тоже хотят мирного соглашения. Я решил положить начало переговорам, причем без ущерба для престижа Англии.

Потом, постращав англичан голодом, бомбежками и блокадой, Гесс глубокомысленно заметил:

— Англия имеет возможность покончить с этим на наиболее благоприятных условиях. Я не знаю, известны ли доктору Гатри (то есть, Саймону) условия мира. Но я предполагаю, что он хочет иметь их в официальной форме.

— Я прошу вас, господин рейхсминистр, коротко изложить суть вашей миссии, — откликнулся Саймон.

— Условия, на которых Германия готова прийти к соглашению с Англией, я во многих беседах слышал от фюрера, — многозначительно начал Гесс. — Когда я обдумывал свой полет, то всегда запрашивал фюрера об условиях мира. И я абсолютно убежден, что тут ничего не изменилось.

— Значит, вы прибыли сюда с ведома фюрера? — уточнил Саймон. — Или нет?

Гесс выдержал паузу. Озабоченно почесал дорогой ему шрам. И вдруг, расхохотался!

— Без ведома. Абсолютно без ведома!

А потом он передал Саймону и Кирпатрику документ, который назывался «Основа для соглашения». При этом он торжественно изрек.

— Даю честное слово, что все, мною здесь написанное, фюрер мне не раз говорил.

Кирпатрик начал читать.

— Пункт первый. Для предотвращения в будущем войн между Англией и Германией будут определены сферы влияния. Сфера интересов Германии — Европа. Сфера интересов Англии — ее империя.

Саймон тут же уточнил: «Включается ли в сферу интересов Германии какая-либо часть России?»

— Европейская Россия нас интересует, — ответил Гесс. — Азиатская не интересует.

— Пункт второй, — продолжал читать Кирпатрик. — Возврат немецких колоний. Пункт третий. Возмещение убытков германским подданным, жившим перед войной или во время войны в Британской империи и потерпевшим личный или имущественный ущерб в результате действий имперского правительства или в результате бесчинств, грабежей и т. п. Возмещение на такой же основе Германией убытков британским подданным. И, наконец, пункт четвертый. Одновременно должны быть заключены перемирие и мир с Италией.

Потом шел довольно подробный разговор об участи Греции, Норвегии и других европейских государств, о германских колониях и многом другом. Заканчивается стенограмма довольно неожиданной просьбой Гесса.

— Теперь я хотел бы сказать для правительства кое-что в дополнение, но только одному доктору Гатри.

Что он сказал Саймону, осталось тайной за семью печатями. И лишь много лет спустя из весьма осведомленных английских источников стало известно, что Гесс сообщил Саймону дату нападения на Советский Союз.