Смерть в шато

Moore Ian

Рация Ричарда снова ожила.

– Лионель Марго уже приехала? – тон Валери был серьезен, и она говорила медленно, чтобы точно не возникло недопонимания.

– Да, – ответил Ричард столь же ровно. – Лионель Марго благополучно прибыла. Прием.

Он четко артикулировал все слова, придавая каждому чопорный акцент диктора «Би-би-си» пятидесятых годов.

– Почему ты так разговариваешь, Ричард?

Несколько секунд спустя Валери возникла в дверях замка, прямо за спиной Ричарда, с озадаченным, слегка угрюмым выражением лица, позолоченного лучами восходящего солнца.

– Я… э-э-э…

Ричард сглотнул, с трудом отрывая от девушки взгляд.

– Как ты сюда попала? – спросил он, изо всех сил стараясь взять

себя в руки, но попытка с треском провалилась, поскольку он все еще продолжал говорить в рацию.

Валери не стала вдаваться в объяснения. Она пожала плечами самым французским образом, словно вопрос не имел никакого отношения к делу. Она опустила неизменные солнцезащитные очки и приподняла голову, подставляясь солнцу. На Валери был бежевый твидовый костюм-двойка, с мешковатыми брюками, застегнутым на одну пуговицу жилетом. В тон черной водолазке на голове Валери красовался черный берет, идеально завершая образ. Ричард понятия не имел, подходило ли то, что он теперь именовал «шик Ренессанса», для обеспечения безопасности на съемочной площадке, – впрочем, как и его собственные познания в данной области, – однако сногсшибательное появление а-ля Марлен Дитрих точно вышло на ура, не переплюнуть.

– Моя дорогая тетушка, – произнесла Лионель, расстегивая молнию на куртке и обращаясь к Валери, – вы понимаете, что я могла бы запретить вам появляться на площадке в таком виде? Вы затмеваете прекрасную, роскошную звезду!

Ее чувство юмора было теплым, искренним, не имеющим ничего общего с репутацией актрисы, которую СМИ называли холодной и неприступной.

– О, это всего лишь рабочая одежда, знаете ли, – ответила Валери, и ее ложная скромность повисла в воздухе, словно туман над виноградными лозами.

– И моя, – хохотнула мадам Таблье. – А теперь, если не возражаете, а вы обычно не возражаете, я вернусь и займусь уборкой.

– Могли бы вы, пожалуйста, покормить Паспарту? – взволнованно попросила Валери. – Я утром оставила его досыпать.

– Думаю, могла бы. Что он в последнее время ест? Filet mignon? [6]

Валери либо пропустила вопрос мимо ушей, либо решила, что ответ очевиден – «да».

– И, если можно, выведите его на небольшую прогулку. Благодарю, мадам.

6

Филе миньон? (фр.)

Из всех видений и образов, мелькавших в голове Ричарда тем утром, картина с мадам Таблье в кожаном костюме с Джонни Холлидеем, байкерском шлеме и с избалованным чихуахуа на украшенном драгоценным камнями поводке была, пожалуй, самой захватывающей, но долго на ней задержаться Ричарду не позволили.

– Итак, Ричард, – обратилась к нему Валери, – я отведу Лионель в гримерную, а ты пригляди за площадкой.

– Есть, сэр! – И снова шутка прошла мимо Валери, хотя Ричард заметил мимолетную улыбку на губах Лионель. – А за чем, собственно, я приглядываю?

– За людьми, особенно высматривай незнакомцев. – Валери развернулась и повела Лионель к двери.

– Но для меня они все – незнакомцы! Что я должен делать? Просто бродить по площадке и со всеми знакомиться?

Все это Ричард говорил, обращаясь к спинам двух девушек, удалявшихся от него по коридору.

– Гениально, Ричард! – отозвалась Валери, не оборачиваясь. – Пусть все знают, что у тебя все под контролем.

От кого-то другого фраза прозвучала бы легкомысленно, но Валери д’Орсе и легкомысленность существовали в разных плоскостях. Ричард проследовал за девушками через главных вход, а они тем временем свернули налево, к гримерной и гардеробу. Ричард же отправился направо, через маленький вестибюль, в главную столовую замка, где сегодня снимали сцену. Он вошел

осторожно. Профессионалы, тихо снующие туда-сюда, обустраивая помещение, напоминали пчел: стоял довольный гул, где каждый знал свою роль и справлялся с ней. Но сама картина, что предстала Ричарду, была для него такой знакомой и умиротворяющей, ведь он воображал все это с самого детства.

Ричард не был склонен к бурным перепадам эмоций, у него всегда все было ровно. По умолчанию его главной настройкой стояло что-то вроде ворчливого удовлетворения, но если и находилось то, что гарантированно вызывало улыбку, пробуждало его внутреннего ребенка, так это картина, живописная сцена, развернувшаяся перед ним сейчас. Окна помещения задрапировали, из-за чего казалось, что наступил вечер. Освещение создавал огромный прожектор, который, как Ричард знал, назывался ключевым. Временами кто-то проходил прямо перед прожектором, и яркий луч вырисовывал силуэт, создавая образ, от которого у Ричарда на мгновение перехватывало дыхание. Именно такой образ Ричард обожал в книгах, которые собирал в детстве, о Голливуде тридцатых годов. Он обещал так много, таил в себе столько романтики, интриги, очарования, и Ричард увидел его ровно таким, как на страницах тех старых книг, черно-белым. Ричард осторожно опустился на стоявший поблизости складной стул, не в силах оторвать глаз от удивительного зрелища, словно ждал этого всю жизнь, и полностью погрузился в момент, снова став мальчишкой.

– О-о-о, расселся уже. А некоторым еще работать.

Каким бы ярким ни было видение, перед ледяным взором мадам Таблье ему не устоять.

– Я думал, вы вернулись, – прошептал Ричард, не глядя на мадам.

– Не беспокойтесь, уже уезжаю. Забыла вам кое-что передать, вы оставили на столе, на котором должны были прибраться.

Мадам Таблье сунула листок бумаги Ричарду прямо под нос, чтобы он уж точно увидел.

Это был список актеров и съемочной группы, который Ричард составил накануне вечером, использовав недавно купленные справочники и кое-что из собственных познаний и очень старательно, можно даже сказать, упрямо избегая своего заклятого онлайн-врага, разрушителя карьеры историка кино, сайта IMDB.com [7] .

7

Сайт с крупнейшей в мире базой данных о кинематографе.

– Ах да, спасибо, – поблагодарил Ричард, забирая лист, но все так же не поднимая глаз и сохраняя на лице выражение изумления и детской невинности.

– Что-то пронюхали? – спросила мадам Таблье, и где-то там, под твердой оболочкой ее личности, мелькнула нотка искреннего беспокойства.

Внимание Ричарда, однако, было сосредоточено совсем на другом, и потому мадам фыркнула и отправилась на выход. В процессе она налетела прямо на огромного мужчину и буквально отскочила от его твердого, как скала, тела. Мадам удержала равновесие, положив руку Ричарду на плечо и быстро затем ее убрав, но в конце концов отвлекла его от созерцания съемочной площадки.

Ричард поднял взгляд и увидел великана, который возвышался над мадам Таблье. Ростом более ста восьмидесяти сантиметров, сложенного, как небольшой горный хребет, одетого в шорты, рабочие ботинки, обтягивающую футболку и пояс с инструментами, свободно свисающий с внушительного живота. Что еще было в этом великане примечательного, так это густая шевелюра. Длинные седые волосы, зачесанные назад, в какой-то момент – примерно там, где виднелись дужки очков, как догадывался Ричард, – переходили в не менее длиннющую бороду. Великан был похож на стареющего льва. Ричард глянул на свой список: Ален Пети, главный осветитель, рабочий-постановщик, местный мастер на все руки, которого иронично, если учесть гриву, прозвали Le Loup, то есть Волк.