Смерть в стекле
Шрифт:
– Простите, миссис Дивайн, вы хотите выкрасть ключи?
– Позаимствовать на время.
– Нет, мэм, не могу!
– Агнес, пропал ребенок, и мне непонятно, почему эту девочку от всех скрывали и зачем ее похитили. Разве тебя это тоже не озадачивает?
– Озадачивает, конечно. Но удивляться можно сколько угодно, а вот красть ключи у дворецкого – это совсем другое дело. При всем моем уважении, мэм.
– Агнес, я же объяснила: я не собираюсь красть ключи, я их только позаимствую на время.
Горничная задумывается,
– Простите, мэм, я на это не пойду.
– Тайны есть всегда, – говорит Брайди. – В каждом доме – свои. Но когда речь идет о жизни ребенка, любой секрет может привести к непоправимой беде.
Горничную раздирают противоречивые чувства.
– А если нас поймают, мэм?
– Не поймают. Разве у миссис Пак сегодня вечером не выходной?
Лицо Агнес светлеет.
– Тогда я вам помогу, мэм. Не хочу, чтобы смерть ребенка была на моей совести, если в моих силах ее спасти. И, да простит меня Бог, я хочу, чтобы эта няня понесла заслуженное наказание. Я уверена: за всем этим стоит миссис Бибби, не знаю уж, зачем она украла ребенка и что это за ребенок.
Брайди следует за Агнес по мраморному полу к застеленной синим ковром роскошной парадной лестнице из полированного дерева, величественно взмывающей вверх.
– Сэр Эдмунд большой любитель воды, будь то море, пруды, озера, фонтаны, реки, даже колодцы. – Агнес жестом показывает на витражное окно во всю высоту лестницы.
Днем, когда в окно светит солнце, оно превращается в авантюриновое море, вздымающееся на три этажа. На его волнах качается золотистый галеон, в воде снуют радужные рыбки, а над ними в вышине сквозь облака, словно опаловые стрелы, летят морские птицы. Сейчас на улице темно, и потому окно не кажется столь грандиозным, но представление Брайди получила.
Они поднимаются по лестнице. Руби, с цилиндром в руке, идет за ними.
– В Марис-Хаусе гостил мистер Базальджет, – сообщает Агнес. – Это, знаете, мэм, тот господин, что делает канализацию.
– Знаменитый инженер-строитель?
Агнес кивает.
– Он боится есть сэндвичи и должен спать в комнате, что выходит окнами на север. Сюда он приезжал, чтобы расспросить хозяина про воду. Как она течет: быстро, медленно, может ли поток поворачивать?
– Кто тебе это рассказал?
Они переходят лестничную площадку и начинают подниматься по следующему пролету.
– Мистер Пак, – отвечает Агнес. – По его словам, когда мистер Базальджет доделает свою канализацию, его сооружение прославится на весь мир.
– Вполне вероятно.
– После встречи с мистером Базальджетом хозяин воодушевился. Стал лелеять большие планы по усовершенствованию Марис-Хауса, – рассказывает Агнес. – Самонаполняющиеся ванны и водоемы, дождевальные устройства с холодной и горячей водой, водопроводные трубы протяженностью в несколько миль, чтобы слугам больше не приходилось таскать ведра с водой.
– Вот как?
– Хозяин построил фонтан, мэм. Очень красивый. Люди приезжали издалека на него посмотреть. Пока
– Это ты про несчастный случай с леди Берик?
– Да упокой Господи ее душу, мэм. С тех пор тот фонтан не работает. Сэру Эдмунду так и не хватило духу его починить.
Они останавливаются на повороте лестницы, и Агнес показывает на картину, что висит над ними.
– А это сама леди Берик, мэм, в Певенси-бей.
На полотне – молодая женщина в белом платье со скорбным лицом. Она сидит на валуне и расчесывает свои каштановые волосы. У ее босых ног валяются звездообразные ракушки, за спиной – зловещее море: ветер вздыбливает волны, гонит к берегу вспененных коней.
– Похожа, Агнес?
– Разве что когда она была моложе. Я слышала, леди Берик была широка в кости и косила на один глаз. Прошу прощения, мэм.
Руби смеется.
– Говорят, мэм, она до сих пор наведывается сюда, в окно наблюдает, как хозяин в кабинете корпит над своими чертежами, что-то проектирует. Садовник натыкается на ее следы. Однажды он пошел по ним: они обогнули пруд, повели его из поместья, потом в лес, к часовне, что стоит за ним, и оборвались у ее гробницы.
– И ты в это веришь, Агнес?
– Нет, миссис Дивайн. Призраков не существует.
Они идут по коридору, ведущему в западное крыло. Стены украшают картины.
– Это все работы хозяина, мэм.
На первом полотне гребень волны венчает огромная голова левиафана, ведущего охоту на рыбацкое судно. На следующем – чудище сжимает пасть вокруг расщепленного корпуса лодки. Рыбак с искаженным от ужаса лицом льнет к деревянному обломку. Одна картина особенно заинтересовала Брайди. На ней в озерце между скалами маячит карикатурная русалка с редеющими волосами и щучьей улыбкой. В руке она держит зеркало, под водой извивается ее шипастый хвост.
– Мы зовем ее миссис Пак, – шепчет Агнес с улыбкой.
Брайди смеется.
– Я смотрю, хозяина вашего очень уж привлекают ужасы морской пучины.
– У него целая библиотека книг о тварях, что водятся в воде и выползают из нее, мэм. – Агнес морщит нос. – Там даже есть существа в сосудах.
– Существа в сосудах? – вскидывает брови Брайди.
– В книжном шкафу есть потайная дверь. Я случайно ее обнаружила. Однажды вытирала пыль и наткнулась. – Горничная поежилась. – Да помогут мне небеса. Я толкнула ее, а за ней комната, ну я и вошла.
– Сосуды были в той комнате?
Агнес перекрестилась, дважды.
– Святая Мария, Матерь Божья! Даже вспомнить страшно!
– Агнес, можешь рассказать, что было в тех сосудах?
– Ой, нет, не могу, мэм!
– Давай, давай.
Лицо Агнес искривляется в гримасе.
– Утопленные черви и все эти рыбы с зубами на плавниках. – Она скрючивает пальцы, изображая зубы.
– Покажешь мне?
– Это вряд ли возможно, мэм. Хозяин, когда уходит, запирает библиотеку. Да и миссис Пак будто поселилась в той части дома, а кабинет хозяина именно там.