Смерть в стиле рок
Шрифт:
– Вот и подумайте об этом, – с наслаждением произнес я и повесил трубку.
Глава 10
Я бесконечно долго тянул свою выпивку, усевшись в кресло, размышляя и прикидывая. Ничего толкового в голову не приходило. Марго то ли рассказала правду, то ли врала. Внутренний голос убеждал, что она была искренна. Не из-за благородства, а потому что хотела избежать опасности разоблачения. Несмотря на шампанское, ей нелегко дался рассказ о событиях той ночи и о ее роли в них. Мысль, что об этом может узнать весь мир, была
– Слушаю.
– Это Дэнни, – весело сказал я. – Как вы себя чувствуете?
– Паршиво! Уходя, вы могли бы и поднять меня!
– Боялся, что после физического контакта уже не смогу отвечать за себя, – соврал я.
– Вы просто болтун! – Но голос у нее потеплел.
– Я все думаю о том, что вы мне рассказали. От вас потребовалось немалое мужество, Марго, и в то же время вы не выгораживали себя.
– Спасибо, – тихо пробормотала она.
– Но в результате вашего повествования все стало куда запутаннее, чем, наверно, было в реальности. Значит, пока Холли считала, что Бен тоже будет, она хотела принять участие в вашем сборище?
– Совершенно верно. Я рада, что вы это поняли, Дэнни.
– И на самом деле Холли всего лишь опечалилась, выяснив, что, по сути, она самая настоящая лесбиянка. Но в любом случае ей рано или поздно пришлось бы это понять.
– Откровенно говоря, вы сами не понимаете, как помогли мне, Дэнни! Я уже чувствую себя куда лучше.
– И вы могли бы забыть о всем, что тогда было, – легко бросил я, – если бы не шантаж.
– Вы правы, – быстро отреагировала она. – Как можно забыть, если каждый месяц приходилось платить и… – Она помолчала. – Ах вы, подонок! – тихо воскликнула через несколько секунд. – Ах вы, грязный, подлый, хитрый подонок!
– Перед смертью Холли все изложила на бумаге? – поинтересовался я. – Или, может, кто-то записал ее рассказ на диктофон?
– Она все написала, – с трудом выдавила Марго. – Подробно описала все, что с ней произошло в этом доме. Года два назад, вскоре после свадьбы, мы получили копию этой ее записи по почте.
– От Френка?
– Должно быть, от него. От кого же еще?
– И сколько же платите?
– По тысяче в месяц от каждого из нас. При первом же промедлении подлинник письма окажется в полиции.
– А как насчет Бена Уошберна? Он платит ту же сумму?
– Понятия не имею. Об этом как-то не принято спрашивать.
– Пожалуй, – согласился я. – Как происходят платежи?
– Наличными. В плотном конверте. Его полагается класть у основания определенного дерева примерно в пяти милях отсюда, за холмами. Я понимаю, звучит это смешно, но так оно и есть.
– Это должен быть Френк Нейл, – предположил я. – Вы никогда не думали разобраться с ним?
– Часто, – с горечью ответила она. – Но Рик – явно не человек действия. Кроме того, Френк, конечно же,
– Может, вы и правы.
– Так что нам, черт побери, оставалось делать?
– То, как вы вели себя, было самым разумным, – признал я.
– Не осуждайте меня, Дэнни! – взмолилась она. – В противном случае нам бы пришел конец. Теперь, когда Рик после смерти отца возглавил компанию, мы предельно уязвимы.
– И не было бы больше фруктовых пирогов Матушки Торман? – потрясенно вымолвил я. – Не было бы больше ням-ням? Я бы этого не перенес!
Она беспомощно засмеялась:
– Ей-богу, Дэнни Бойд, вы сукин сын из накладного золота!
Повесив трубку, я решил, что пришло время проверить, как развивается лесбийская любовь на Парадайз-Бич и как далеко она зашла. Когда я поставил машину у коттеджа, солнце опускалось в Тихий океан. Уже знакомый голубой глаз глянул на меня в проем двери, звякнула цепочка. Я вошел, и Нина прикрыла за мною дверь.
– Тебя не приглашали, Бойд, – холодно заявила она.
На ней был кружевной свитерок, белый и без рукавов, с большим вырезом, обнажившим груди почти до сосков. Тугой черный твид брюк плотно облегал бедра и ягодицы. Волосы тициановского цвета лежали в аккуратной прическе. Нина выглядела не только привлекательной, но и – в первый раз со времени нашего знакомства – даже элегантной.
Мы вместе – она следовала за мной на некотором отдалении – прошли в гостиную. Очередным потрясением стала сама комната. Видно было, что ее вылизали от пола до потолка, все вокруг в буквальном смысле слова блестело. Третьим потрясением стала Дженни Копчек. Ее белокурые волосы тоже были тщательно причесаны, она была облачена в симпатичное черное платьице с открытыми плечами и боковыми разрезами почти до талии. На поясе лежала тонкая серебряная цепочка.
– Только по приглашению, Бойд, – встретила меня Дженни.
Когда из кухни появилась Каддлс, изумление мое достигло предела. На ней было детское платьице из джерси, разрисованное птичками, летящими в разные стороны. Густые волосы ниспадали вдоль щек, что смягчало выражение ее лица, а подол платья благопристойно касался колен. Выглядела она, самое большее, лет на семнадцать.
– Незваных гостей тут не ждали, Бойд, – серьезно заметила Каддлс.
– Дьявольщина, что происходит? – громогласно удивился я.
– Мы решили устроить вечеринку, – пояснила Дженни. – Нина весь день бегала по магазинам и все такое.
– Мы чертовски устали от безделья, – добавила Каддлс.
– И решили устроить интимный девичник, – сообщила Нина. – Я даже купила свечи и все, что полагается. Каддлс готовит обед. Она прекрасно это делает. Так что приходи завтра, если в том есть необходимость.
Я посмотрел на Каддлс:
– Торманы платят по тысяче в месяц, он и она. А сколько выкладываешь ты?
Певица медленно провела рукой по волосам.
– Я думаю, что, в общем-то, Дэнни может остаться тут на какое-то время, кто-нибудь из вас, девочки, нальет ему? Лично меня устроит чистая водка с кубиком льда.