Смерть во имя истины

Власова Анастасия Николаевна

Молвил отец, что род наш могуч будет и не сломлен. Что примут нас на чужбине и возвысимся мы даром его, переданным мне в крови рода нашего, и будем процветать и править. Однако

же опасения отца сулили нам и провал, ежели только именем его, что запрещено мне произносить вовеки, не будет назван ни один сын в роду до седьмого колена. Иначе же падет род. И последний, кто будет наречен именем сим, раскроет тайну, развеяв по ветру все, что содеяно отцом. Или же примет смерть.

И сие есть истина, как истинен был и огонь стрелы, что зажег отец мой».

И вот когда впервые мальчик прочел эти строки, то обуял его ужас. Тот ужас, что возвращался и поныне, стоило ему подойти к краю тайны, что завещана была ему неизвестным предком. «Ты сам определил судьбу его, когда выбрал имя ему…» Так сказал дед. И теперь мальчик понимал смысл этих слов. Имя ему было Саймей. Проклятие, предвиденное отцом рода его, свершилось. И мальчик должен был стать последним.

Рук

его дрожали, озноб пробегал по телу, перед глазами плыло, а воздух будто бы перестал наполнять легкие. Желанный путь в лоно Церкви был закрыт для него навеки, но что ждало его теперь впереди, мальчик не желал даже предполагать. Нынче занимали его иные мысли. Какую тайну скрывал его предок? Почему его имя должно было сохраняться в тайне? Пока мальчик понимал одно: если его предок был магом и учителем, как пишет Айра, то он точно не принадлежал к истинной вере. Эти порочные знания были отвергнуты Пастухом, истинным богом нашим. Имен по этому дед и протестовал против ухода Саймея в лоно Церкви. Еще мальчика тревожила мысль, что знание и тайна способны разрушить дело предков, если будут раскрыты. Любовь к семье перевесила любовь к Богу. Вера осталась, но теперь уже Саймей сам отказался от посвящения. Ему нужно было время, чтобы раскрыть замысел неизвестного предка. И понять, на что он способен: уничтожить его дело или умереть самому.

Конец ознакомительного фрагмента.