Смерть Вселенной. Сборник
Шрифт:
— Достаточно забраться туда только одному. Он уж позаботится о других. Их сотни, тысячи. Все одинаковые. Как муравьи. Если бы вы видели их…
— Совершенный социализм, — сказала Тассо. — Идеальное коммунистическое государство.
— Хватит! — сердито оборвал ее Клаус. — Ну? Что будем делать?
Хендрикс нервно вышагивал из угла в угол. В воздухе стоял кисловатый запах пищи и пота. Вскоре Тассо, откинув занавеску, прошла в свою комнату.
— Я собираюсь немного поспать, —
Руди и Клаус уселись за стол и какое-то время молча сидели, наблюдая за Хендриксом. Потом Клаус произнес:
— Майор, тебе решать. Мы не знаем, что там у вас происходит.
Хендрикс кивнул.
— Самое главное, — Руди глотнул кофе, — то, что хотя сейчас мы и в безопасности, все время оставаться здесь мы не можем. У нас мало продуктов.
— Но если мы выберемся наружу…
— Если мы выберемся отсюда, они уничтожат нас. Ну, или очень вероятно, что уничтожат. Мы не сможем далеко уйти. Сколько до вашего командного пункта, майор?
— Мили три—четыре.
— Можно попробовать. Нас четверо. Мы можем смотреть во все стороны и не дать им приблизиться. У нас есть ружья, а Тассо я отдам свой пистолет. — Руди похлопал по кобуре. — В Красной Армии всегда не хватает сапог, но зато предостаточно оружия. Может быть, один из нас и доберется до бункера. Предпочтительно, чтобы это были вы, майор.
— Но что, если они уже там? — спросил Клаус.
Руди пожал плечами:
— Ну, тогда мы вернемся сюда.
Хендрикс наконец перестал ходить.
— Какова вероятность, что они уже там?
— Трудно сказать. Думаю, что высокая. Они хорошо организованы. Как полчища саранчи. Они должны все время двигаться и притом быстро. Они полагаются на скорость и неожиданность и не дают времени опомниться.
— Понятно, — прошептал Хендрикс.
Из другой комнаты послышался голос Тассо:
— Майор?
Хендрикс отодвинул занавеску.
— Что?
Тассо, лежа на койке, лениво смотрела на него.
— У вас не осталось сигарет?
Хендрикс вошел в комнату и уселся на деревянный табурет, что стоял напротив койки. Он пошарил в карманах. Сигарет не было.
— Нет. Кончились.
— Плохо. Очень плохо.
— Кто вы по национальности? — посидев немного, спросил Хендрикс.
— Русская.
— Как вы очутились здесь?
— Здесь?
— Да, эта местность когда-то была Францией. Точнее — Нормандией. Вы пришли с Советской Армией?
— Зачем вам это?
— Так, интересно.
Он внимательно рассматривал ее. Молодая, около двадцати, стройная. Длинные волосы разметались по подушке. Она молча смотрела на него большими темными глазами.
— О чем вы думаете, майор?
— Ни о чем. Сколько вам лет?
— Восемнадцать.
Она
— Вы служите в армии?
— Нет.
— Тогда откуда эта форма?
Она пожала плечами:
— Дали.
— Сколько же вам было, когда вы очутились здесь?
— Шестнадцать.
— Так мало?
Глаза ее внезапно сузились.
— Что вы хотите сказать?
Хендрикс потер подбородок.
— Если бы не война, ваша жизнь могла бы быть совсем иной. Шестнадцать лет. Боже! И с шестнадцати лет выносить все это…
— Надо было выжить.
— Да это я так…
— Ваша жизнь тоже могла бы быть совсем иной, — тихо произнесла Тассо. Она нагнулась и развязала шнурок на ботинке, затем сбросила ботинок на пол.
— Майор, выйдите, пожалуйста. Я хотела бы немного поспать.
— Похоже, трудно будет разместиться здесь вчетвером. Здесь ведь только две комнаты?
— Да.
— Интересно, каким этот подвал раньше был? Может быть, в нем есть еще помещения — где-нибудь под обломками.
— Может быть. Не знаю. — Тассо ослабила ремень на поясе и, устроившись поудобнее на койке, расстегнула гимнастерку. — Вы абсолютно уверены, что сигарет больше нет?
— У меня была только одна пачка.
— Жаль. Но, может быть, если нам повезет и мы доберемся до вашего бункера, мы найдем еще. — Второй ботинок упал на пол. Тассо потянулась к выключателю. — Спокойной ночи.
— Вы собираетесь спать?
— Совершенно верно.
В комнате стало темно. Хендрикс поднялся и, откинув занавеску, вернулся на кухню. И оцепенел.
Руди стоял у стены. Лицо его было мертвенно-бледным. Он то открывал, то закрывал рот, не произнося ни звука. Перед ним стоял Клаус, уперев ему в живот дуло пистолета. Оба словно застыли. Клаус — крепко сжимая пистолет, предельно собранный. Руди — бледный и онемевший, распластанный по стене.
— Что?.. — начал было Хендрикс, но Клаус остановил его.
— Спокойнее, майор. Иди сюда. И вытащи свой пистолет.
Хендрикс вытащил оружие.
— Что происходит?
— Сюда, майор. Поторопись, — сказал Клаус, не спуская глаз с Руди.
Руди зашевелился и опустил руки. Облизывая губы, он повернулся к Хендриксу. Белки его глаз ярко светились. Капельки пота катились по щекам. Он не отрываясь смотрел на Хендрикса, потом слабым, едва слышимым, хриплым голосом произнес:
— Майор, он сошел с ума. Остановите его!
— Да, черт возьми, что здесь происходит? — требовал объяснения Хендрикс.