Смерть выбирает не худших
Шрифт:
Пожар - таких я прежде не видал!
Змея ползет по городам России,
Неужто, просто так террор пройдет!
Поля фашисты кровью оросили,
Жестокий сорок первый, страшный год!
И думаю, быть может сновиденье,
Спасти Отчизну Бога провиденье,
Как хрупок мир, он тонок - шелка нить!
Страна как под железною пятою,
А гусеницы танков, ржавый лязг!
Но грудью сердце Родины прикрою,
Чтоб факел коммунизма не погас!
Погибнуть за Отчизну это доблесть,
Но лучше выжить и растить детей!
Неумолимый сторож наша совесть,
И слово не паршивый воробей!
Я вспоминаю Иисуса очи,
Он добрый, милосердный, светлый Бог!
Молюсь Христу, чтобы наши дни и ночи,
Для фрицев были смертью: фюрер сдох!
На воле радость - каждое движенье,
Свобода - это то, что не отнять!
Не нужно лени, мутной наслажденье,
Она отец тебе - родная мать!
Мы победим, я вижу это ясно,
Кивают, верит в правду - хор дубрав!
Россия станет до того прекрасной,
Все будем ликовать врагов прогнав!
И мы не будем как рабы безмолвны,
Не вытоптать с травою мировой!
Войска идут как яростные волны,
Ведет их гений - Сталин дорогой!
Мы тоже будем Сталина достойны,
Сумеем от подонков Русь спасти!
Наступит, время сгинут в бездне войны,
Социализму не сойти в пути!
Но обретем бессмертие в сердцах!
В победу верю, будет в теплом мае,
А память о героях луч в веках!
Девушки и мальчики пели, через силу, а под конец им стала подпевать вся площадь. Когда песня смокла, установилась зловещая тишина. Несколько тысяч людей стояло не шевелясь, чувствовалось малейшее дуновение ветерка. И вот противный хриплый голосок прохрюкал:
– Вешать и побыстрее.
Петли накинул на худые, ребячьи шеи, быстро затянули. Скамейку выбили без паузы, фашисты тряслись от страха и жутко спешили.
Тела девчат и мальчишек затряслись в петлях. Тысяча людей разом, словно один человек испустила вздох. Девочка-разведчица Дарья заплакала ей было очень жалко казненных, которые мучительно умирали в петле. И главное за что? Хотя возможно они тоже укокошили, не один десяток фашистов. У Васьки тоже слезились глаза, но мальчик сдержался. Бабы также разревелись, гитлеровцы наоборот хихикали, и тыкали пальцами в обнаженные растерзанные тела. Васька мозолистой ладошкой вытер девчонке слезинку, ласково произнес:
– Не надо плакать! Пройдет не так уж много лет, и великая коммунистическая наука, воскресит всех павших героев! И тогда мы увидим их вечно юными и здоровыми, живущими в лучшей державе вселенной!
Слезы Дарьи сразу же высохли, девочка предприняла неудачную попытку оскалить зубы, но получилось не страшно, а смешно:
– Что же они за это заплатят! И заплатят жестоко!
Васька кивнул головой:
– Пошли, на нас уже люди оборачиваются!
Правда, на двух сморкатых ребят никто не обращал внимания. Мальчик и девочка покинули хмурую толпу, состоящую в основном их женщин всех возрастов и детей. Взрослых мужчин почти не было, если не считать нескольких стариков. В целом было видно как пострадало население от нового немецкого порядка.
Дарья едва они вышли из оцепления, шепотом спросила Ваську:
– И где ты планируешь оставить мину?
Мальчик сразу же ответил:
– Там где находится горючее, возле эшелона! То есть я хотел сказать: подорвем эшелон с горючим!
Девочка сверкнула глазами:
– А что логично! Можно взять и подорвать ! Только он, наверное сильнее всего охраняется? Не так ли?
Васька согласился: