Смертельная битва
Шрифт:
Ангелина отмахнулась, словно от назойливой мухи:
– Э нет! Самая большая машина это "Ягдтигр" причем видишь он тут модернизированный с мотором в 1060 лошадиных сил. С этим двигателем при весе в 75 тонн стальной монстр сумел подняться в гору. А значит, орден дадут за него!
Галина преувеличено тяжело вздохнула:
– А где ты его пробьешь? Ведь у него всюду броня, разве что гусеницу прострелишь?
Ангелина хитро кивнула:
– А я этой машине одну хитрость знаю...
Галина была настроена
– Да ну? Какую хитрость, у этой машины брони нет менее 100 - миллиметров.
Действительно это была модернизированная модификация с усиленной наклонной броней, и более плотной компоновочной схемой.
Вместо ответа Ангелина поползла к медленно надвигающимся танкам противника. Девушка-комсомолка с огненными волосами, двигалась словно змейка...
Несколько советских Т-34-85 открыли огонь по противнику. Но стрелять в лоб "Ягдтигру" - это бесполезное занятие. Ведь 250 - миллиметров - не шутка! А вот он сам в ответ может так всадить...
Уже выстрелил, по советской машине, но на ходу промазал, хотя снаряд весом в тридцать килограмм, да еще бронебойный это уже...
Ангелина также стреляет, она решила, что расстояния вполне достаточно. Раздается оглушительный взрыв и машину-исполина просто разносит на части. Девчонка-комсомолка присвистывает:
– Вот какая красота! Этот орден как с куста!
После воительница-рейнджер поползла назад... А небе опять жужжали штурмовики.
Впрочем, и со стороны немцев был ответ. Вот знаменитые Хе-162 "Саламандры". Они очень верткие, и просто жутко опасные. Да 30-миллиметровые авиапушки обстреливают с убойной силой опасной и для Илов...
Теперь это воздушный бой, и Галина пытается сбить "Саламандру" выстрелами с земли. А поскольку это самолет почти целиком сделан из дерева, то подобное вполне реально.
Легкая машина имеет бронирование лишь спереди. А МН-44, каждая пятая пуля с фосфорной головкой, чтобы улучшить прицеливание, особенно в темноте. А такая особая головка и поджечь бензин очень даже может.
Ангелина так же это соображает и открывает огонь по реактивным "Саламандрам". Хотя, конечно же, попасть в такую скоростную машину с земли, может лишь выдающийся ас.
Галина подбодрила напарницу:
– Ты пали не целясь, тогда точно попадешь. А будешь думать, выцеживать, то точно промажешь.
Ангелина открыла огонь по "Саламандрам", она при стрельбе перекатывалась , упиралась босыми, девичьими пяточками и бормотала:
– Я первый раз промазал, второй раз чуть задел... А в третий раз так вмазал что вертухай запел!
Галина сбила "Саламандру", легенький немецкий истребитель полетел вниз, оставляя за собой подобный шлейфу невесты хвост. Правда это был грязный шлейф, и девушка подпела напарнице:
– Музыка играет, барабаны бьют вертухая-суку на кладбище везут...
И еще один Не-162 был сбит Галиной, да
Впрочем, с появлением Яков стало получше, но к этому времени, значительная часть Илов была сбита и советская пехота, неся тяжелейшие потери остановилась... Много горело, и трещало от жара подбитых танков, валялись обломки и раскуроченных фашистских монстров.
Галина срезала очередную уже шестую по счету "Саламандру" и отметила:
– А они тоже живучие скоты, не так просто сбить, не смотря на то, что деревянные словно Буратино!
– Дерево, спрессованное часть пуль рикошетит!
– Подсказала Ангелина.
– В это и есть львиная доля наших проблем...
Галина со вздохом пропела:
– Счастье лишь передышка, яркая вспышка в мраке проблем!
Ангелина тут попросила свою подругу:
– Сочини, чего-нибудь на ходу и спой. А то что-то настроение уж очень минорное, да и наших ребят погибло великое множество!
Галина, которая самая ощущала жуткую усталость, как-никак сражается больше суток, уже даже начало светать запела;
Родилась я крестьянкой - рок тяжел,
С младенчества хомут и плетки жало!
Для бедный богатей припас топор,
Ему добра всем мало, мало, мало!
Нет участи, поверьте мне грустней,
Работа и побои - вечный голод!
И даже звон идет порой с костей,
Я босая по снегу в лютый холод!
Но даже в этой страшной нищете,
Дни светлые, весенние бывали...
Я мчалась по хрустальной, знай росе -
И любовалась, как прекрасны дали!
Хлеб черствый мне вкусней, чем пирожок,
Вода ручья в жару послаще меда...
Нашла на поле случаем грибок,
Потешиться несытая утроба!
Проходят дни и девочка растет,
Становиться от месяца все краше...
Тебе пошел уже расцвета год,
И стали женихи соваться к Маше!
Но барин строгий деспот проревел:
– Моей ты будешь до макушки века!
И сотворил поганый беспредел,
Такой уж пан моральный гад-калека!
Велел девчонку заточить в острог,
Чтоб парни больше диво не видали!
И не пускать красотку за порог,
Не быть женой бедной, юной крали!
Но вот стрелец Федот рассвирепел,
Воскликнул: барин подлая скотина!
И поддержал призыв его пострел,
А бой пошел еще в сажень детина!
Крестьяне гневом бурным взорвались,