Смертельная командировка
Шрифт:
– Смотри, – Алена кивнула в сторону снова «постаревшего» маяка. В окне, расположенном точно под фонарем, мелькнул силуэт. Мужской или женский – не поймешь.
– Отсвет, – Макс прищурился, хотя и так прекрасно видел смазанную тень. – Нет никого на этом острове. Я целую неделю искал.
Алена пожала плечами, прикусила губу, крутанулась на месте. Деревья, дома, облака – что породило такой эффект?
– Интересно, а если застать момент изменения, будучи внутри, что выйдет? – ее даже передернуло от такой картины.
– Ничего не будет. Дом только и делает, что меняется.
– Дом никогда не меняет очертания стен. Он всегда стоит точно на одном и том же месте. И даже количество этажей совпадает. Хотя сверзиться со второго этажа можно и сейчас. Достаточно встать там, где в настоящем доме нет пола. А тут целый этаж отсутствует. И холм очертания меняет. Словно его досыпали.
– Но сами-то этажи на месте. Они, скорее всего, превратились в подвальные помещения, но никуда не делись, – Макс, наконец, ступил на ровную землю и развернулся, протягивая руку Алене. – Другое дело, в новом маяке подземные этажи могут быть так плотно законопачены, что торжественная могилка и почетный памятник нам обеспечены.
Алена поморщилась, прогоняя неприглядную картину. Возможности острова до конца не изучены, а по части пакостей он и без подсказок специалист.
– Прорываться туда нам все равно придется. Если, конечно, не хотим застрять тут навечно. А я не хочу, – вздохнула она.
– А я бы вернулся сюда. Добровольно. Но не навечно, и не на постоянной основе, – уточнил Макс. – Но хватит о грустном. Так недолго и в море добровольно сигануть. Лучше вспомни, не попадалась ли тебе на глаза лестница. Хоть какая-нибудь?
Глава 7
Остров снова играл. В этом Алена убедилась достаточно быстро. Он манил, отгонял и откровенно насмехался.
– Знаешь? Я поняла, кем остров был раньше…
Она только вернулась после очередной попытки прорваться к маяку. Лицо раскраснелось от быстрой ходьбы, футболку дополнили влажные пятна. Жара на улице стояла такая, что очертания предметов плыли. В таких условиях и одна попытка – много. Пять – убийственно.
Но что поделать, если маяк скакал из одного времени в другое, как солнечный зайчик по стене. Он картинно менял форму, в окне появлялась плачущая девушка, Алена устремлялась вперед, остров дожидался ее приближения к маяку и менялся обратно.
Макс вопросительно посмотрел на Алену. Сам он словно бы смирился с заточением в «райском местечке». Не то чтобы не пытался вырваться, скорее прекратил попытки вырваться сию минуту. На происходящее взирал с философской снисходительностью, а бесконечный бег и суета неугомонной журналистки его откровенно забавляли.
– Стариком он был. Древним. Противным. Дребезжащим, – закончила Алена, так и не дождавшись реакции. – А не выпускает нас он в воспитательных целях. Дескать, потом благодарны будем за науку.
– Уж лучше пусть держит, – хмыкнул Макс. – Вертолеты он уже выпустил. Теперь неизвестно, где их искать…
– Мог бы объяснить, что хочет. Мы и нашли бы быстрее. А то тычемся, как кутята.
– А он и объясняет. Доступными ему способами, только мы не понимаем.
Остров Макс защищал не впервые. Логика в этом была. После претензий
– Далеко собралась?
– Ловить сакральный смысл бесконечной смены маяка. Вдруг показывает остров быстрее, чем говорит. И я просто не успеваю увидеть то, что он демонстрирует.
В этот раз Алена не стал штурмовать склон. Она удобно расположилась в отдалении на пригорке, с которого просматривался и холм, и весь маяк заодно. Деревья давали приятную тень. Корзинка со снедью скрашивала ожидания.
Морс, бутерброды, фрукты – журналистка, полдня пробегавшая туда-сюда, устала, проголодалась, но сдаваться не собиралась. Ленивое ожидание невесть чего, которым занимался Макс, ее откровенно раздражало. А понять, как такой человек достиг подобных высот в бизнесе, и вовсе не получалось. Он же только и делает: спит да ест.
В этот раз маяк начал смену сверху. Раздолбанные кирпичи возникали так медленно, словно старели прямо тут же. Трухлявая рама щепами осыпалась вниз. Девушка в окне в этот раз не рыдала и не звала на помощь, скорее смотрела обреченно и умиротворенно. Казалось, она приняла нелегкое решение и теперь прощалась с жизнью. Не хватало только веревки на шее.
Алена достала зеркалку и перевела в режим серийной съемки. Подходить не стала. Вместо этого замерла статуэткой, боясь нарушить редкий показ. Девушка в окне махнула и приветливо улыбнулась. Алена непроизвольно повторила жест. Лицо незнакомки скривилось от ужаса. Она закричала, но до журналистки не долетело ни звука. Только открытый рот и побелевшее лицо подсказали: та в ужасе.
Девушка кричала и кричала, а Алене хотелось нажать кнопку и перемотать до того момента, когда все закончится, чтобы узнать, чем. За неимением волшебной кнопки оставалось радоваться отсутствию звука. Ужас незнакомки даже в тишине заражал не хуже вируса.
Тем временем та перестала орать. Губы ее перекосило, но лицу текли крупные слезы. Она выглянула из окна, примеряясь, как удобнее спрыгивать, и Алена таки подскочила.
– Не смей! – заорала она.
Незнакомка вздрогнула и уставилась прямо на Алену бессмысленным взглядом. В этот раз она походила на куклу, которой пришлось прервать представление. Замереть замерла, а что делать вне роли, неизвестно.
– Да прыгай ты уже, – с обреченностью проворчала Алена и неловко уселась обратно.
Она и на спортивных матчах реагировала излишне бурно. Частенько ее соседи пересаживались подальше, но продолжали косить презрительным взглядом с нового места.
Незнакомка в окне прекратила прожигать Алену взглядом и посмотрела вверх. Из окна она высунулась настолько сильно, что не ясно, как удерживалась на разваливающемся подоконнике. Алена заподозрила, что тогда, давно, девушка не специально спрыгнула, а случайно вывалилась из окна. А та, отвергая все законы физики, встала на подоконник, подтянулась и полезла на крышу.