Смертельно безмолвна - 2
Шрифт:
– О боги, – неожиданно взвывает Эбигейл и откидывает карандаш. Она стремительно
поворачивается к нам лицом и округляет огромные глаза. – Вы повторяете одно и то же. Я
серьезно, сколько вам лет? Может, прекратите вести себя, как дети?
Оторопело вскидываю брови и переспрашиваю:
– Что?
– Хэрри, Мэттью просто заботится о вас, поэтому и ведет себя, как ваш отец, а не как ваш
брат. Мэттью, Хэрри не маленький мальчик, за которым нужно носиться по пятам.
– Ты вроде
– Что толку быть взрослыми, если вы все равно продолжаете ныть, как в яслях. – Эби тихо
вздыхает и спрыгивает со стула. Она скрещивает худощавые руки и неодобрительно покачивает
головой, словно оценивает нас с Хэйданом по десятибалльной шкале.
– Братья постоянно ссорятся, – оправдывается Хэрри, на что Эби закатывает глаза.
– Разве вы ссоритесь? Вы высасываете проблему из пальца, и знаете, почему? Просто вы
устали. Вам нужно отдохнуть. Человеческий мозг не способен адекватно обрабатывать
информацию, когда он перегружен. Поэтому возникает агрессия, сбои в нервной системе.
Отоспитесь и поговорите завтра. Я уверена, разговор пойдет иначе.
Эби вновь осматривает нас лазурными глазами, а затем уходит, не закрывая дверь.
– Ну, – Хэйдан чешет в затылке, смотря ей вслед, – это было странно.
– Весьма странно, – соглашаюсь я, впервые почувствовав себя отчитанным.
Собираюсь сказать Хэрри, что мы действительно перегнули палку, как вдруг дверь в
очередной раз открывается и Эбигейл возвращается в комнату. Она подпрыгивает ко мне, довольно прищурив глаза, и аккуратно касается ладошкой зудящей ключицы. Я слишком
высокий, ей приходится встать на носочки, чтобы дотянуться.
– Вам станет легче, – обещает она, смотря мне прямо в глаза, – я умею лечить.
– Прямо как Норин.
– Верно. Как она.
Присаживаюсь на корточки и смущенно кривлю губы. На девочке голубой свитер и короткие
джинсы. Выглядит она так невинно и хрупко, что становится страшно. Невольно я придерживаю
ее за локоть. Мне, правда, не по себе.
– Мне рассказали о твоих способностях, – признаюсь я, заговорчески приблизившись к
девочке, на что Эбигейл тут же стеснительно кривит губы. – Как ты поняла, что умеешь
контролировать силы других ведьм? Было трудно?
– Нет. Это получается само собой. Я просто вижу, что они могут, и копирую это.
– Звучит легко. – Улыбается Хэрри и присаживается на корточки рядом.
Ключица горит под ее пальцами, но я не обращаю внимания. Я заворожено слежу за
детскими глазами, которые пытливо изучают мои волосы, мой шрам. Эби шепчет:
– Когда-то давно я познакомилась с Евой. Она рисует будущее.
– Будущее?
Девочка кивает и продолжает тихим голосом:
– Она и меня научила
– Наверно, это очень интересно. – Отвечает Хэйдан, так как я до сих пор не знаю, что нужно
говорить, когда с тобой разговаривает десятилетний ребенок. Пусть она ведет себя, как будто ей
уже давно за пятнадцать, я вижу перед глазами коротышку со светлым каре.
– Я тоже видела будущее. Поэтому я вас узнала. Я видела вас, Мэттью. Вас и вашего брата.
Видела этот дом. Мы с папой неслучайно наткнулись на Джейсона. Я просто знала, когда он
будет нас искать, и куда нам нужно прийти.
Сосредоточенно хмурю лоб и поджимаю губы.
– Так ты знала, что приедешь в Астерию?
Эби кивает и опускает руку, а я неожиданно понимаю, что боль исчезла.
Собираюсь поблагодарить Эбигейл, но она неожиданно подается вперед.
– Я увидела, как вы плачете, – шепчет она мне на ухо, и внутри у меня все замерзает. Она
отстраняется, виновато хлопает густыми ресницами и отворачивается, словно боится, что я
разозлюсь. Но я не зол. Я растерян. Почему я плакал? Да и вообще, это невозможно.
– Эби, наш Мэтт не умеет плакать! – Звонким голосом протягивает Хэйдан, который стоял
достаточно близко, чтобы уловить ее шепот. – У него нет этих, как их там называют.
– Слезных желез? – В надежде спрашивает она, и брат кивает.
– Именно.
– Но так не бывает. Я читала, что они у всех есть.
– А у меня нет. – Вмешиваюсь я и криво улыбаюсь.
– Вы, правда, никогда не плачете?
– Правда. – Выпрямляюсь и прохожусь ладонью по макушке Эбигейл. – Спасибо, что
вылечила мою руку. Теперь можно отдохнуть.
Она кивает, а я медленным шагом покидаю комнату. По лицу непроизвольно плавает улыбка,
а внутри все застыло и окаменело. Слова Эби заставили меня задуматься. Я давно не плакал.
Только на похоронах матери, и я пообещал себе больше никогда не унижаться, не выставлять
чувства, не обнажать эмоции.
Что же заставит меня пойти против своих убеждений? Что меня сломает?
***
Проходит несколько дней. Я все-таки рассказываю Хэрри о том, что мы задумали с
Джейсоном. Ему идея не очень нравится, но он соглашается помочь, потому что теперь он со
мной постоянно соглашается. Даже когда я собираюсь выносить мусор, он вскакивает и
отнимает у меня пакеты. Наверно, пытается доказать, что он все еще в своем уме. Но, если
честно, выглядит это странно, и лишь заставляет меня усомниться в его здравомыслии.
Эбигейл и Дюк Роттер – абсолютно разные люди. Папаша пытается нажиться на том, что