Смертельно безмолвна - 2
Шрифт:
стороне. Серьезно. Я сказанул глупость, мол, тебе все равно...
– Забудь.
– Я идиот.
– Есть немного.
– Просто мне стало не по себе. Вы так просто с Джейсоном согласились на план Эби!
– Не говори чепухи, Хэрри. – На выдохе поднимаюсь с постели и скрещиваю руки. У
Хэйдана на губах проскальзывает виноватая улыбка, а я даже не могу притвориться, что у меня
все под контролем, что во мне не бушует страх и не пылает колючая неуверенность.
Или
– Никому не нравится то, что мы собираемся сделать, – твердым голосом отрезаю я, с
нажимом выделяя каждое слово. – Но у нас нет выхода. Ты ведь это понимаешь?
– Ты как всегда берешь на себя всю ответственность.
Я хмыкаю, прохожусь пальцами по волосам и вдруг решаю пошутить:
– Могу поделиться.
Лживые улыбки, лживое спокойствие. Я все-таки хорош в притворстве.
– Лучше бы ты со мной переживаниями поделился, гений.
– С чего ты вообще взял, что я переживаю? У меня все нормально.
– Ага, конечно.
– Сходи, проверь Эби. И ее папашу. Я надеюсь, он не убежит в самый неподходящий момент.
– Натягиваю теплый свитер и свожу брови. Да уж, будет крайне весело, если что-то пойдет не по
плану, как обычно с нами и случается. Но, на сей раз, у меня есть план Б.
Прохожусь ладонью по холодному металлу браунинга, что спрятан за спиной, и тихо
сглатываю. Меня не пугает груз, давящий на плечи, не пугает предстоящая встреча с Ари и ее
приспешниками. Меня ничего не пугает, кроме неизвестности.
После томительных рассуждений я пришел к выводу, что Эбигейл Роттер, в качестве
приманки – ужасная, но стоящая идея. Ариадна определенно попытается поймать Эби, а я
попытаюсь поймать Ариадну. План рациональный. Я не вижу в нем просчетов.
В полдень мы должны прибыть на восточную пристань Астерии. Нахождение рядом с
водоемом, как ни странно, напитает Эбигейл силой, ведь вода – ее стихия. Сомневаюсь, что мне
до конца понятен механизм подобного симбиоза. Ведь огонь никогда не придавал Ари мощи.
Или она никогда со мной этим не делилась. Но я не берусь спорить. Безумие и неадекватность
этого мира больше не удивляют меня. Если Эби так проще – я согласен.
Изначально планировалось, что круг будет состоять из Мэри-Линетт, меня, Хэйдана,
Джейсона и, собственно, самой Эбигейл. Но затем объявился вечно набитый дерьмом отец Эби,
Дюк Роттер, и заявил, что не отпустит дочь в одиночестве. Мне показалось, я увидел в его глазах, словах и прочей важной чепухе, проявление родительского духа. Или как это называется?
Поэтому я согласился. Но пришлось сменить фигуры. Естественно, я захотел, чтобы из круга
вышел
пикну. На удивление я ему поверил. Тогда Джейсон предложил убрать Мэри-Линетт, ведь у
Норин нет активной силы, и она оставалась без присмотра.
Предложил – это, конечно, мягко сказано.
Хэрри целый вечер уговаривал Мэри-Линетт остаться дома. Я никогда еще не видел, чтобы
эта женщина злилась, словно фурия, загнанная в угол. Обычно Мэри бросает шутки и ест
яблоки. Но вчера она сама на себя была не похожа. Собственно, Джейсон не промах, он знает, что нужно сказать, чтобы вразумить Монфор, и надавил на самое важное: охрану сестры. Мол,
никто не сможет присмотреть за Норин лучше, что сама Мэри-Линетт, и это переубедило
младшую Монфор в одночасье. Злиться она не перестала. Но хотя бы больше не сдавливала в
пальцах вещи до такой степени, что они превращались в искореженные и обезображенные куски
мусора.
Джейсон отвечает за воздух, Хэрри – за воду. Дюк Роттер – за землю. А я – за огонь.
Я сам вызвался. Просто сказал, что разберусь со спичками. А внутри, будто кретин, с
больными фантазиями, вообразил, что это как-то свяжет меня с рыжей бестией. Я идиот.
Мы приезжаем без четверти двенадцать, выбираемся из машины и смотрим на сосны и
плавающую в тумане пристань. Сегодня морозное утро, но мне не холодно. Я ощущаю в груди
неистовый пожар, и только хороший результат сможет его потушить.
– Слушай, Мэтт, можно вопрос, – шепчет Хэйдан, выросший рядом и кривит губы.
– Если я скажу «нет», ты все равно спросишь. Так что валяй.
– Я ни в коем случае не собираюсь нагнетать обстановку, но мы ехали, и я думал...
– Ближе к делу, Хэрри.
– Я думал, почему никто не попытался напасть на Монфор, когда они пропали почти на
полчаса? День назад. Это весьма странно, не находишь? Очень, очень странно.
– Что странного? – Повожу плечами и захлопываю дверь. – Зло тоже спит, братец.
– О, нет, зло не дремлет, гений. Уж на это я насмотрелся.
– И что ты хочешь сказать?
– Что затея наша выглядит довольно подозрительно. Почему никто не мешает нам?
– Еще не вечер.
– Мэтт, я серьезно.
– Я тоже. – Оборачиваюсь и пристально смотрю на брата. – Тебе не кажется, что для паники,
ты выбрал немного неудачный момент? Уже слегка поздновато поднимать шум.
– Лучше высказать свои предположения, чем потом мучиться, что молчал, – отрезает Хэрри
и нервно проходится тыльной стороной ладони по губам. – Поджилки трясутся.